Вершитель судеб (ЛП)

своей жизнью… отдельной… но какой? Захочет ли она вернуться к работе? Несомненно,

и она будет востребована, поскольку теперь известнавсему Вашингтону, как эскорт. Сама

идея вызывала тошноту, и несмотря на то, что она отвергла его накануне вечером, он был

не готов сдаться. И он был чертовски уверен, совершенно не готов дать ейзеленый свет,

чтобы она могла вернуться к проституции.

Ему было необходимо больше времени—больше времени, чтобыпредставить все

произошедшее в другом свете, больше времени, что разобраться в своихчувствах к

Лондон, и выяснить способна ли она ответить взаимностью. ДерекаЭмброуза нельзя было

убрать с поста. Никогда. Это не соответствовало его натуре, и он понятия не имел, что ему

следует сейчас делать. Он вознамерился водрузить кандидата в Белый дом, а потом сам

того не желая, решил спасти красавицу. Он не был готов отказаться от одной из двух

целей, совершенно независимо от того, какие шансы появились у него.

— Я не знаю третьего варианта, но если у меня будет немного времени, я постараюсь все

уладить.

Тиг задумчиво наблюдал за ним.

— Поэтому возникает вопрос, сколько тебе нужно времени?

Дерек кивнул.

— Как я уже сказал, поданный иск дает тебе пару дней, — он призадумался на пару

секунд.— Если мы сразу же подадим иск за клевету, и не будем конкретно выставлять

никаких обвинений, имея в виду лживые статьи, пока ты на самом деле не опровергнешь

их. Приближенные потребуют объяснения от предвыборной компании, но подозреваю,

что мы сможем получить еще два или три дня за счет спекуляций и размышлений,

которые дадут иску ход.

Таким образом, между двумя юридическими маневрами у меня есть четыре дня,

максимум пять. Это меньше недели, чтобы найти способ остаться в бизнесе (выдвинуть

кандидатуру в Белый дом) и сохранить отношения с Лондон. Пресса, закапает его живьем

и сдерет кожу, подразумеваяДерека во лжи, которую он не раскрыл. Он резко кивнул

Тигу.

— Сделай именно так, — ответил он.

— И ты думаешь, что она и Мелвилл согласятся?— спросил Тиг.

Нет, он не был в этом уверен.

— Но я попрошу их так сделать, — ответил Дерек.

— Тогда хорошо,— улыбаясь ответил Тиг, который получал удовлетворение, предъявляя

иски. — Давайте приступим. Рене!— проревел он. —Вызывай машину, я еду в суд.

* * *

Все было кончено. Правда всплыла, и Лондон стала свободна. Но почему-то она не

чувствовала радости? Почему-то у нее было такое чувство, как будто этот заголовок

сокрушил все ее надежды, существования в этом мире? Ее пучок съехал на макушку, пока

Лондон просеивала еще один стакан муки в миску, прежде чем начать тщательно

перемешивать. У нее не имелось рецепта для торта, но он был ей и не нужен, поскольку

она видела десятки раз, как ее мать выпекалаее любимый персидский торт любви за в

течение детства. Персидская кухня не включала много сладостей, но холодильник ее

матери всегда был заполнен бахлавой, персидской разновидностью пахлавы, и по особым

случаям, персидским тортом любви.

Она взбила яичные белки, ее мысли были клубком эмоций, которые проносились с

бешенной скоростью. С одной стороны, было облегчением, что ей теперь не придется

притворяться, и она сможет вернуться к своей прежней жизни, которую создавала в

течение стольких лет. Конечно, она уже не сможет быть точно такой же, как и раньше, но

она смогла бы это пережить, самое главное, что она полностью сможет контролировать

свою жизнь.

Однако, облегчение вызывалатолько одна сторона медали, поскольку присутствовал

страх. Поскольку выходило, что она уже соврала Джоанне… однажды… и она боялась,

что Джо не сможет простить ее на этот раз. Она же упорно настаивала в разговоре с Джо,

что Мелвилл не был среди ее клиентов. Теперь Джо знала правду, как и весь остальной

мир, и было бы трудно найти объяснение в длинном списке правды и полуправды.

Но облегчение и страх переплетались с сожалением. Да, Лондон была вынуждена

признаться самой себе, что сожалеет, что больше у нее не будет повода встречатьсяс

Дереком Эмброузом. Она отвергла все его ухаживания, поскольку считала это

необходимым, но мужчина был настолько сексуальным и потрясающим,что она готова

была себе признать, что была уже у него на крючке.

Она вздохнула, перемешивая муку с яичными желтками. В те краткие моменты… держа

его за согнутую руку на мероприятии, или в его машине в ночной темноте, когда своей

обжигающей кожей он касался ее, она получила представление о совсем другой жизни,

жизни, о которой она даже не осмеливалась мечтать в ближайшие десять лет. Ее сердце

болело от сожаления, что в дальнейшемтакого больше не повторится, и теперь ей не стоит

больше притворяться.

Тридцать минут и домашний хумус будет готов, но раздался звонок в дверь. Она смахнула

остатки муки со штанов для йоги и майки, подошла к входной двери. На крыльце стоял