Вершитель судеб (ЛП)

— Я восхищаюсь твоим благородством, поверь мне, я знаю, что она великолепна…

Дерек сжал кулак и прищурился.

— …но ты не поднимешь ее вверх. Она утянет тебя вниз. И когда ты будешь тонуть, ты

потянешь за собой и всю кампанию, ведь правда же?Настало твое время, сократить

потери. Ты сможешь спасти свою карьеру и кампанию, если только уберешь ее от себя

навсегда.

— Нет.

— Брось, перестань быть таким чертовски благородным. На самом деле, она же не по-

настоящему твоя подруга? Ты что, трахнул ее что ли? Я не могу тебя винить, но если

серьезно, то есть очень много других женщин… женщин, которые не разрушат наши

карьеры… для тебя, с которыми ты можешь потрахаться, плюс тебе это не будет стоить ни

цента. Я познакомлю тебя с некоторыми. У Анджелы есть много одиноких подруг,

которые настроены намного дружелюбно.

Дерек похолодел с головы до ног, холодсжал даже его сердце. Он подошел к кровати

Мелвилла и наклонился, остановившись в нескольких дюймах от лица сенатора. Его голос

звучал спокойно и убийственно, и он увидел страх в глазах Мелвилла.

— Тебе не стоит беспокоиться о моем увольнении, Джейсон. Можешь считать это моей

отставкой. Я буду ждатьполноесвое выходное пособие, которое мне причитается, в

течение следующих тридцати дней в соответствии с условиями договора.

— Дерьмо. Дерек, давай...

Дерек уже был на полпути к двери. Он остановился и глянул через плечо на Мелвилла.

— Она очень дорогая, но я ей никогда не платил. Не приходилось. И ты не найдешь

другого мужчину в стране, кто может сказать то же самое. Это очень эксклюзивный клуб.

— Черт побери, не делай этого, Дерек!— орал в след Мелвилл, но Дерек вышел из палаты.

Пока он добрался до лифта, достал свой телефон и набрал быстрый набор номера, сказав:

— Привет. Можешь собрать всех? Нам нужно встретиться.

Камаль грохнул кулаком по деревяннымпанелям стеныв штаб-квартире. Стена сотряслась,

и Дерек подумал, хорошо, что по стене, потому что после такого удара, он явно бы не

выжил.

— Ты в своем уме?— заорал Камаль.

— Глубоко выдохни, — спокойно увещевал Тиг.

Слова предназначались для Камаля, но Дерек последовал совету друга, и пару раз глубоко

выдохнул, прежде чем ответить:

— Нет, но я не буду козлом отпущения. Я позволил Мелвиллу диктовать свои условия, и

потерял всякое доверие. Все знают, что вы не нанимали меня, чтобы бы я выполнял роль

на побегушках,так? Я консультант, а не наемный работник. Никто не может мне сказать,

какова должна быть стратегия, я говорюкакая она должна быть, и в конечном итоге, я

решаю, как действовать. Или я ухожу. Что и произошло сегодня.

Скотт уперся бедромв бильярдный стол,приняв непринужденную позу, и случайно

сдвинул красный шар, который стукнулся ожелтый, направив его прямиком в лузу. Он

смотрелся со стороны так, словно модель, сошедшая со страниц мужского журнала, его

светлые волосы были в беспорядке, подтянутое стройное телосложение, показывающее

совершенство фигуры, под дорогой рубашкой и дизайнерским галстуком.

— Очевидно, Дерек прав, Камаль. Он большой мальчик, и если он решил, что Мелвилл

направлял его к ранее проигрышному решению, то мы должны уважать это.

— Спасибо, — Дерек резко кивнул Скотту, прежде чем перевести взгляд на Камаля. Он

ненавидел бороться со своим лучшим другом, но если Камаль не получитполный

контроль над происходящим, как избалованный богатый ребенок египетского бизнесмена,

ничем хорошим это не закончится.

Камаль тыкнул пальцем в Дерека.

— Ты рискнул поднять свой авторитет? Ты сказал всему миру, что встречаешься с

проституткой, а теперь, получается, что ты солгал всему американскому народу, и

отказываешься от кандидата, которому якобы верил и доверял, именно в тот момент,

когда он раненый лежит в больнице после покушения. И почему ты думаешь, что таким

образом, защищаешь и поднимаешь свой авторитет? Спрашиваю еще раз, ты

окончательно потерял свои затраханные мозги?

Тиг, развалившийся на диване, положив руки на спинку, с беспокойством взглянул на

Дерека.

— Когда он так ставит...

— Заткнись, — прорычал Дерек. Он знал, что Камаль мог аргументировать все что

угодно, и у него сжался живот, когда Камаль все разложил по полочкам, и был прав. Но

сердце говорило, что он готов повторить все сначала. Он готов принять любой удар,

терпеть любые оскорбления, бросить любую работу, если это будет способно защитить

Лондон. Этот факт напугал его. И заставил двигаться вперед.

Он покачал головой, внезапно почувствовав себя измученным и усталым. Он хотел

очутиться в кровати и желательно с Лондоном.

— Да, ты прав, когда так говоришь. Но я несмогу сделать то, что он хотел. И не думаю,

что это правильно с моей стороны, для меня, и уж точно не для Лондон. Если посмотреть

с другой стороны —если я позволяю клиенту диктовать мне условия, я просто в