Вершитель судеб (ЛП)

удерживаютжурналистов подальше от меня. Они охраняют дом и отвозят меня, если мне

куда-то нужно. Кто бы мог представить меня с телохранителями?

Она пожалела, как только сказала это. Такими фразами было легко вернуться к

нормальным отношениям с матерью, словно не было всех этих лет, и того, что с ней

произошло, словно не было ее прежней работы, и того, кем она стала и кем была сейчас.

Но Фаррах не уловила ничего или решила не обращать внимания.

— Я очень рада. Мистер Эмброуз хорошо заботится о тебе. Ты сказала, что с ним все не

так просто?

Лондон смотрелана свое отражение в зеркале, у нее были такие же темные глаза, как и у

матери, она пробежалась расческой по длинным, густым волосам.

— Возможно, не так сложно, как я думала. Он...мы встречаемся.

В этот раз она сказала без колебаний. И Лондон точно знала, что колебаний она не

чувствовала. Ее не захлестнуло чувство унижения, она отвела взгляд от зеркала, не увидев

стыда в своих глазах.

— Он никогда... — она прочистила горло и потерла переносицу, чтобы не заплакать. —

Он не платит мне. Я не работаю сейчас, я взяла отпуск. Подумываю, может мне стоит

заняться... чем-то другим.

Фаррах прочистила горло, когда она снова заговорила, у нее дрожалголос:

— Это хорошо, хабиби. Ты моя, самая красивая девочка, и ты заслуживаешь мужчину,

который смог бы заботиться о тебе. Ты заслуживаешь быть с тем, с кем хочешь.

Лондон услышала скрытый смысл в словахматери (после того, как обнаружила, что

Фаррах скрывала от нее правду, пока она была маленькой,но для Лондон как оказалась эта

правда была очень важна), очень глубокий смысл. В семнадцать лет она была полна

решимостисделать выбор, мало задумывая о цене самого выбора. Сейчас, впервые за

десять лет столкнувшись с людьми, которые по-настоящему любили ее — с Джоанной,

Дереком и матерью, она стала задумываться о своем выборе, вернее о цене. Несмотря на

то, что она представляла свою мать долгое время, демоном, исковеркавшим ее жизнь,

Лондон не могла пропустить мимо ушей подтекст, который несли собой слова Фаррах:

«Ты заслуживаешь быть с тем, с кем хочешь». Возможно, ее мать понимала ее намного

лучше, чем она думала о ней?

Фаррах продолжила:

— Я хочу спросить тебя кое-о-чем. Я пыталась подобрать правильные слова, но не могу

притворяться, что мне безразлично, о чем ты думаешь и что чувствуешь. Я боюсь, если

слишком сильно надавлю на тебя, ты перестанешь со мной общаться, а мы только сейчас

возобновили наши отношения. Но мне необходимо спросить тебя.

Фаррах сделала паузу, ожидая ответа Лондон.

— Хорошо,— сказала она слабым голосом.

— Ты не хотела бы со мной встретиться?

Вот оно, этот вопрос. Вопрос, на который Лондон необходимоответить. Последний раз

она видела мать, рассказывающую ей во всех ужасных подробностях историю ее семьи.

Она училась в старших классах, у них был предмет мировая политика. Терроризм еще не

укоренился в американском сознании, это произойдет после 9-11, но Иран, Ирак и Ливия

были включены в учебную программу в ее классе.

Тема была ирано-иракская война, окончившаяся в год рождения Лондон.

Учительрассказывал о важных политическихлицах Ирана, проецируя фотографии и

биографические факты на экран, висевшем на доске.

— Мохаммад Роухани,— произнес учитель, сменяя фотографию. —Этот человек главный

советник Верховного лидера Ирана. Он занимал пост с 1989 года и считается одним из

самых опасных военных преступников в мире. Пока Роухани был командующим армией,

он вербовал детей, убивал десятки тысяч мирных граждан и нарушал Женевское

Конвенциюпо обращению с военнопленными.

Потом учитель сменил фотографию, перейдя на другую ключевую фигуру, Лондон

смотрела на изображение Роухани, не в состоянии отвести от него глаз, ей показалось что-

то знакомое в его лице, что-то нечетко всплывало в памяти.

— Эй, Эл?— окликнулаее подруга Моника, шепча. — У тебя случайно нет родственников

в Иране? Потому что этот парень похож на тебя.

Вернувшись домой из школы, Лондон решила больше узнать о мужчине с фотографии. У

нее начал болеть живот, как только она села за компьютер матери и стала искать в инете.

Через час она знала уже гораздо больше, он правил в Иране, когда ее мать была еще

студенткой университета, а Лондон была ребенком и росла в Тегеране.

Когда Фаррах прибыла домой, на экране компьютера была его фотография. Она вошла в

квартиру, что-то говоря по поводу обеда, вещая куртку, положив портфель, и только тогда

взглянула на монитор изамерла.

Ее вздох отразился от стен комнаты, у Лондон сжался живот.

— Откуда ты это взяла?— потребовала Фаррах с бледным лицом. У нее дрожали руки,

когда она шла к столу, за которым сидела Лондон.

— Кто он?

— Где ты это взяла?— повторила Фаррах.

— Мы изучаем его в школе. Но мне кажется, что ты с ним знакома.

Фаррахтут же выключила компьютер, даже не задумываясь.

— Мама!— закричала Лондон.