Вершитель судеб

— Лондон? — он пошел в глубь, завернул за угол в гостиную, в которой был накрыт небольшой обеденный стол на двоих, зажженные свечи, бросали отблеск на сверкающий хрусталь.

— Привет, — произнесла Лондон, выходя из кухни с большим блюдом. Она слегка улыбнулась, ставя его на стол. — Я подумала, что ты проголодался после такого долгого дня.

Он почувствовал прилив теплоты и сопричастности с ней. Она была одета в узкие джинсы и свободный свитер, ее длинные волосы распущены и покоились на плечах. Темные глаза светились теплотой, как пламя свечи, и где-то в глубине своего сознания, он поймал себя на мысли, что хотел бы возвращаться к этим глазам, этой улыбке, в этот дом каждую ночь все оставшуюся часть жизни, и ему никогда это не надоест.

— Я чувствовал, что в тебе есть что-то такое, что мне очень нравится, — он погладил ее щеку, это был еле заметный жест, но он надеялся, что он даст ей подсказку, в каком направлении может продвигаться их ночь.

— Садись, уже все готово.

Он снял пиджак и повесил его на спинку стула, ослабил галстук, глубоко вздохнул и сел.

Лондон ушла на кухню и вернулась с двумя тарелками.

— Я не знаю, какого виду еду ты предпочитаешь…

— Все, что отличается от бумажного пакета, — пошутил он.

— Хорошо. Я приготовила тебе традиционный персидский ужин — кореш, который топится в красной куркуме с мясом с большим количеством овощей и наан. Ты, наверное, пробовал наан в Индийском ресторане.

Дерек посмотрел голодными глазами на блюда.

— Давай, положи мне, я уже готов к добавке, — сказал он.

Она засмеялась и стала накладывать рис с рагу на его тарелку.

Тридцать минут спустя Дерек проглотил последнюю ложку кореш и допил вино, откинувшись в кресле.

— Это было одно из лучших блюд за многие месяцы. Где ты научилась так готовить?

Она отвела взгляд, прежде чем ответить:

— Мама любила готовить. Она и научила меня.

Он знал, все, что касается ее семьи — больная для нее тема, но он готов был помочь ей, обрести совершенно новые чувства и ощущения на всех уровнях в ее новой жизни, просто нужно было слегка ее подтолкнуть.

— Она ведь профессор? Лингвистики?

— Да. Я слышала об этом.

— И ты скучаешь по ней, — он произнес это, как признанный факт, поскольку, когда она заговаривала о матери, он видел, как менялось выражение ее лица.

— Иногда, — тихо ответила она. — Но потом я вспоминаю, что она сделала и перестаю о ней скучать. — Она кинула на него взгляд, наполненный вызовом, и он сменил тему:

— В благодарность за прекрасную еду, я могу вымыть посуду и приготовить нам коктейли?

Она встала и улыбнулась.

— Будь, как дома. Я буду в гостиной.

Как только Дерек закончил мыть посуду, подхватил поднос с коктейлями и взбитыми сливками, которые нашел в холодильнике, и пошел в гостиную, где она пролистывала журнал.

— Хорошо, уже поздно, пойдем я отведу тебя наверх.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Не смотри на меня так, — предупредил он. — Сегодня был один из худших дней в моей жизни, и единственное, что меня спасало — мысль, что вечером я буду с тобой. Я говорил тебе, что мы будем работать над твоими зажимами. Я буду учителем, а ты ученицей, и занятия начинаются, как только твоя попка начнет подниматься вверх по лестнице.

Лондон открыла рот, и походила на рыбу, очутившуюся на суше. Дерек рассмеялся и потянул ее за руку, чтобы поднять с дивана.

Он обхватил ее за талию, удерживая поднос в другой руке, коснулся губами ее шеи, затем продвинулся к уху и нежно прикусил мочку.

— Давай, красавица, позволь мне доставить тебе кое-какие удовольствия, которые окажутся не такими уж плохими.

Она охнула, выгибаясь, ближе прижимаясь к нему. Он развернул ее кругом и шлепнул по заднице.

— Пошевеливайся. Сейчас же.

Она оглянулась на него через плечо, ухмыльнулась, прежде чем поспешить вверх по лестнице. Он последовал за ней посмеиваясь.

Лондон рухнула на кровать, пружиня, Дерек последовал за ней, нависнув, упираясь на руки, беря ее в плен своим телом. Его глаза сияли, пока он смотрел на нее, и она чувствовала, как ускоряется ее пульс от его горящего взгляда.

Он нежно поцеловал ее в губы, прежде чем отстраниться.

— Нет ничего, с чем бы ты не справилась. Тебе понравится, но если ты почувствуешь, что все продвигается слишком быстро, просто скажи мне, хорошо?

Она кивнула, желая, чтобы он коснулся ее, хотя ей было страшно, но также было и возбуждающе.

Он нежно подул ей на шею и щеки, облизал мочку уха, которую прикусил ранее. Она почувствовала, как все ее тело расплавилось, а сердце стало покалывать и быстро стучать.

— Но перво-наперво, — пробормотал он, поднимаясь с кровати, и она почувствовала обдавший ее поток холодного воздуха, ей показалось, что она чего-то лишилась, став обделенной. Он отошел в угол комнаты, где стояла его сумка, которую он принес в начале вечера, порывшись, достал повязку для глаз.

Ее глаза расширились от удивления.

— Мистер Эмброуз, я бы никогда подумала.

— Спокойно, — ухмыляясь, сказал он. — Это для твоего обучения. — Он сделал несколько шагов обратно к кровати. — Начнем с верха.