Версия

– Гмм… при чём тут…. Ну хорошо. Дальше.

Профессор ещё не знал, что «напрасные надежды» через шестьдесят лет назовут «Пирамидами», и через них приблизятся к пониманию эволюции цивилизаций. Но до этого они ещё назывались как «Государство Солнца», «Рай на земле», «Заря коммунизма», нацизм, социализм, пока не упёрлись в бомжизм, как высшую форму личного счастья, грозящую перейти в форму коллективного.

Потом окажется, что математический термин «Пирамида» не подходит для объяснения сути социальных идей, призванных вести людей в будущее, и стали искать другую фигуру. Пока что не нашли.

– Товарищи! Я глубоко проанализировал свой вариант наступления на нашего общего врага, на эту чёртову погибель. Я уверен на сто процентов, что эта слабость тирана – его тщеславие – станет не нашей, а его старухой с косой! Его погибелью!

– Профессор! Мы все понимаем, мы все боимся, но нас ещё не уволили. Мы все сюда пришли после работы. Покороче бы! Мы с вами, только скажите, что надо делать.

– Евреи! Ваш товарищ сказал за всех? Если так, поднимите руки! Очень рад! Спасибо! Тогда разбейтесь на тройки, в каждой тройке выберите старшего. Старшим остаться, выбрать троих, с кем я буду плотно работать. Начиная с этого вечера. Договоритесь о надёжной связи в тройках и между старшими. Ответственных за выполнение заданий будете назначать сами. Выбирайте таких людей, которые смогут выполнить их наилучшим образом, у которых для этого есть все возможности. Взаимодействуйте. Помните! Времени у нас мало! Торопитесь, но не ошибайтесь. Ошибки смертельно опасны! И ничего не бойтесь! Включайте все ваши еврейские способности, помните о наших победах в Египте и Уганде! Помните братьев Нетаньяху! Помните Энтеббе!

– Ещё один момент! Старшие! Назавтра мне будут нужны снабженцы, экономисты, проектировщики, транспортники, связисты и взрывники. По два человека. Найдутся ли верные евреи таких профессий?

– Профессор! Вы нас обижаете! Все названные вами специалисты в Одессе и есть евреи! Разве что насчёт взрывников….

– Поищите среди физиков и химиков.

– Н-ну! Эти-то все наши. Все Эйнштейны.

– Жду их и старших в то же время в этом же месте.

– А если спросят, куда это мы прёмся?

– Отвечайте – на коллоквиум по вопросу симпозиума.

– А если спросят, что за симпозиум?

– Тема симпозиума: «Информативность больших систем при наличии отсутствия в них информаторов».

– Профессор! Так не бывает! Стукачи найдутся в любой системе!

– В нашей системе им придётся стучать на самих себя. Вы знаете таких дураков?

– О, профессор! Вы не знаете наших дураков!

– И ещё, уважаемые коллеги… Не называйте меня учителем. Это опасно для всех нас. Все вы знаете, что у нас только один учитель и отец.

– Господь бог?

– Вы что, не знакомы с политграмотой? Вы не учились в советской школе? Я вынужден вам напомнить, что бога нет. И не смейте спорить. Итак, кто наш учитель? Ну, хором! Повторяйте за мной, громко: наш учитель и отец – это наш дорогой Иосиф Виссарионович Сталин! Ну, вот и всё! Не умерли? Теперь можете пойти почистить зубы.

Аудитория заулыбалась.

– Но как же к вам обращаться? По имени-отчеству?

– Нет, не надо. Длинно. Профессором тоже не называйте, хотя есть у меня такое звание и я преподаю в этом институте механику. Но ещё я доктор наук. Поэтому обращайтесь ко мне «Док». Я не обижусь, а вам будет удобно. Правда, то, чем мы будем заниматься, механикой совсем не пахнет. Хотя как сказать!

Резервисты

Господа! Совещание наше сегодня предварительное, или, так сказать, установочное. Прежде всего … А это что?

– Айн момент, док! Айн момент.

С этими словами встал один из господ снабженцев, лысоватый, подслеповатый и несколько перекошенный по вертикали, одетый с претензией на образ советского интеллигента начала пятидесятых годов. Он привычно эффектным жестом метнул точно на центр профессорского стола небольшой фирменно потёртый чемоданчик снабженца, несущий на своих боках следы всех климатических зон Союза.

Пока профессор недоумённо разглядывал то чемоданчик, то его владельца, тот картинно щёлкнул замочком и открыл крышку.

Над столом повеяли запахи вагонных застолий. Поднимающий в атаку аромат солёных в чесночном рассоле огурцов, копчёного в чесночном же тузлуке сала и бурячной браги мгновенно привёл заседающих в активно рабочее состояние.

– Вы что, господа? Если мы с этого будем начинать наше дело, риск провалить его и провалиться самим стократно возрастает! Нас могут стереть в порошок всех! От стариков до младенцев! Или вы их не знаете?

– О, док! Пожалуйста, успокойте ваши нервы! Мы их знаем, как больше никто! Каждый из нас имеет в своём доме большие потери. Каждый из нас увидел то, чего не дай бог увидеть никому. Даже врагу своему, если он еврей.