Версия про запас

Я оставила в покое бывшую классную руководительницу. Теперь целью номер один стала квартира пани Яребской. Отловить того, кто там живёт, поговорить с ним, возможно, оставить записку в замочной скважине… Геня тоже туда рвётся, может, ему удаётся кого-нибудь найти…

* * *

Геня вёл поиски в различных направлениях. Не будучи в состоянии найти живых, он занялся мёртвыми и установил, что квартира на Вилловой была собственностью покойной. После её смерти квартира почти автоматически переходила к племяннице, требовалось лишь составить акт о наследстве, что не предвещало особых трудностей. Полное отсутствие иных родственников и прописка в течение почти всей жизни облегчали Казе задачу. Уже хотя бы поэтому племянница должна была объявиться.

— Я только что оттуда, прямо от учительницы, — уныло сказал Геня, садясь за стол в кухне Януша. — Никого там нет, а что до соседки, то Конопяк был прав, злющая стерва, ничего не видит, ничего не слышит, соседи её не интересуют. Там вообще никто ничего не знает, муравейник чёртов. Люди друг с другом почти незнакомы, все работают. Прописана там пани Яребская. Не буду же я её по всем Соединённым Штатам искать!

— Райчик, — ободряющим тоном вставил Януш. — Вдовец, взрослая дочь замужем, живёт в Натолине, но у него была постоянная приятельница, захаживала к нему, некая пани Владухна, бойкая брюнетка, живёт неподалёку.

— Откуда ты знаешь?

— Да вот, занялся частным расследованием. Там ситуация получше, соседи охотно сплетничают. Больше я пока узнать не успел, но Райчика я тебе очень рекомендую. Там пахнет жареным…

У меня кончились сигареты, оказывается, захватила из дома пустую пачку. Я поднялась, удерживая Януша:

— Сиди, сама схожу, ты не найдёшь.

Пошла к себе и, открывая дверь, услышала телефон. Звонила Йола Рубинская, взволнованная пуще прежнего.

— Прошу прощения, что так поздно звоню, но здесь только что, нет, час назад, была пани Крыся. Я уже звонила вам раньше, но вас не было дома, а пани Крыся такого наговорила…

— Кто такая пани Крыся? — перебила я.

— Это та, что приходила к пани Наймовой каждый месяц и даже чаще, она мне сама сказала. Там на двери печати, и пани Крыся постучала к нам, чтобы узнать, что случилось, и была страшно потрясена. Я ей рассказала, что произошло убийство и все такое, и пани Крыся сказала, что многое знает и у неё самые ужасные подозрения, что она сама пойдёт в полицию, но я не знала, куда и к кому идти, вот и позвонила сначала вам. Вы уж извините, но я дала ей ваш номер телефона, может, вам это пригодится, я не знаю, но, наверное, вы интересуетесь всякими преступлениями…

Я не стала комментировать моего особого интереса в данном случае, посмотрела на автоответчик и только сейчас заметила, что он мигает. Словоизвержение в трубке мне пришлось остановить.

— Погоди, милая, я все поняла. Отключись. У меня тут что-то записано, может, это та дама…

Женский голос громко и отчётливо произнёс:

— Меня зовут Кристина Пищевская. Звоню по поводу убийства в доме пани Наймовой. Я хорошо её знала. Мой номер телефона — 628-44-15. Прошу связаться со мной как можно быстрее. Спасибо, до свидания.

Я записала номер телефона и понеслась с добычей в соседнюю квартиру. Геня вскочил из-за стола. Время ещё было не позднее, всего десять часов.

Пани Пищевская, похоже, ждала, положив руку на телефон, потому что подняла трубку при первом же гудке. Геня ей вежливо представился, Януш включил динамик, и мы слушали разговор всей компанией.

Пани Пищевскую переполняли эмоции.

— …уверяю вас, пан поручик, это не что иное, как грабёж, ведь она была очень богатой женщиной и все держала дома, конечно, она это скрывала, но кто-то, видно, прознал, но Боже мой, какая жуткая история, конечно, она была старой, но все равно, ужасно, ужасно! Я много чего в жизни видела, но, честное слово, у меня аж сердце захолонуло, невероятно, разбой на каждом шагу!… Но я хотела бы лично с вами побеседовать, телефон вещь ненадёжная, а мне есть что вам порассказать, потому что совершенно случайно мне стало многое известно…

Геня, несмотря на переполнявшую его радость, начал терять терпение.

— Прошу прощения, минуточку, — перебил он пани Крысю, — но, может быть, вы также знаете что случилось с племянницей покойной…

— Боже милостивый, что за ужасное слово! Господи, у меня аж дыхание перехватило, какой кошмар, бедная Казя…

— Вы её знаете?

— Ну конечно, с раннего детства. Какое это потрясение для неё, а хлопот сколько, хотя с другой стороны, наконец-то бедной девочке полегчает и справедливость для неё восторжествует…

— Секундочку, извините, вы не могли бы сказать, где эта Казя живёт и какая у неё фамилия?

Мы напряжённо вслушивались. Пани Пищевская умолкла на три секунды, и затем в её голосе послышалось лёгкое смущение.

— Где живёт, не знаю, она переехала, чему я совершенно не удивляюсь, а фамилию, конечно, скажу — Пясковская. Она вроде бы поселилась у какой-то женщины, кажется у своей учительницы, та, по-моему, сейчас за границей, и Казя приглядывает за квартирой. Но она часто бывает на Вилловой, неужели ещё не приходила?…