Версия Теслы. Дилогия (СИ)

— Вообще-то она на работе, — в голосе женщины — её матери, должно быть, — появилось некоторое сомнение.

— Видите ли, мы с Евой вместе учились. В школе. А вчера вот встретились…

— Ева обычно приходит поздно, — тон потеплел, и это меня подбодрило. — Миша, это ты?

Я, конечно, понятия не имел, какого такого Мишу она во мне признала, но меня, что называется, понесло.

— Ага. По правде говоря, я тоже весь в делах. Разработка алмазов и всё такое…

— Алмазов?

— Долго рассказывать, раньше-то я на нефти специализировался… Да мелочи это всё. Я, вот, жалко, номер мобильного Евы где-то потерял.

Мало что вызывает у женщины большее доверие, чем возможность удачно выдать дочь замуж. Я записал номер, поблагодарил, повесил трубку и взял печенье.

— Ложь, — обратился я к фотографии собаки на обложке какой-то тетради, — Ложь, а не противопоставленный…

— Ну как, всё успели выведать? — с порога спросил вошедший Икрамов.

Печенье застряло в горле. Я с трудом проглотил его и ответил:

— Отчёты про крокодилов в канализации ещё ничего. Но вот инопланетяне, похитившие газетный киоск…

Маска безразличия на его лице даже не дрогнула. Икрамов отошёл в сторону, пропуская меня.

— Прекращайте паясничать, все ждут только нас.

Я пожал плечами и вышел. Следователь запер кабинет и мы пошли по коридору, то и дело обгоняя друг друга. В этом чувствовался какой-то дух соперничества, будто решалось, кому из нас быть лидером. Однако на улицу мы вышли одновременно. Просто потому, что позволяли двери.

Остановившись возле машины Икрамова, я сложил руки на груди и заявил:

— Давайте начистоту. Что вы хотели спросить?

Он задержался на секунду и нехотя ответил:

— Мы нашли… кое-что.

— И что же?

— Скажите, Виктор, вы верите в живых мертвецов?

— Это как-то связано с недавним убийством?

Икрамов поправил кепку и посмотрел на меня так, будто в глазах у него был один сплошной лёд.

— С каким из них?

Вот теперь мне стало интересно. Если я правильно его понял, Тимур был не единственной жертвой таинственного убийцы. А в таком случае между всеми жертвами должна быть какая-то связь. Не исключено, что это даст мне какие-нибудь зацепки к Маларье и Обезьяну. В противном случае я всегда могу наплести про таинственные секты, проводящие тёмные ритуалы, и их безумных адептов, притворяющихся зомби.

Я сел в машину.

Большую часть дороги мы ехали молча, уныло цепляясь взглядами за раскачивавшиеся дворники. Икрамов не выдержал первым.

— Я тридцать лет работаю следователем. И верю только фактам — это ни разу меня не подводило. Но сейчас я в смятении. Мне нужен кто-то, — он покосился на меня, — с нестандартными взглядами. Понимаете?

— Кто-то, кто смог бы объяснить вам, что всё идёт как надо, и мир не катится в тартарары?

Он кивнул. Я покачал головой.

— Боюсь, вы выбрали не того человека.

Икрамов пожал плечами.

— Есть лишь один способ узнать. Хоть я и уверен, что колдовство — просто сказки, скрывающие скучную реальность, а вы наглый обманщик — у меня нет другого выхода.

— Заметьте, мои услуги не бесплатны.

— Если вы действительно поможете в расследовании, мы заплатим.

— Если? — я возмущённо фыркнул. — Грош цена вашим обещаниям. Если я соглашусь помогать, вы возьмёте меня консультантом официально.

Он едва не выпустил руль.

— Возможно, такое и практикуется где-нибудь на Западе, но только не у…

— Вы остановите машину или мне выпрыгивать на ходу?

— Издеваетесь.

— Нет, я совершенно серьёзен.

Икрамов глубоко вздохнул, пытаясь, по-видимому, совладать с эмоциями. После этого его тон стал таким же ледяным, как и взгляд.

— И каковы же условия?

— Вы предоставляете мне информацию, свободу действий и почасовой оклад. В свою очередь я обязуюсь помогать и не обманывать вас.

— Вы знаете, что меня засмеют? Всю милицию засмеют, — он свернул на узкую дорогу, проехал еще немного и остановился в просторном дворе. — Если об этом «сотрудничестве» прознают журналисты…

— Почасовой оклад, и они об этом не узнают. По крайней мере, не от меня.

Поразмыслив над предложением с полминуты, Икрамов кивнул.

— Хорошо. Пошли.

Человек десять милиционеров уже стояли во дворе и о чём-то переговаривались между собой, оглядываясь на продолговатый предмет неподалёку, накрытый непрозрачной клеёнкой. Нетрудно было догадаться, что под ней, тем более, что к тому месту через весь двор тянулся кровавый след, похожий на алые ленты.

Едва мы вышли из машины, от группы отделился плотно сложенный молодой человек в штатском.

— Олег. Вещий, — представился он.

— А почему вещий? — поинтересовался я.

— Это фамилия моя, — буркнул в ответ Олег. Видимо, я не первый задавал ему этот вопрос.

Он подвёл нас к телу и поднял клеёнку. На земле лежал самый обыкновенный бомж в грязных лохмотьях. Разве что не заросший, как большинство ему подобных. Лицо его скривилось от ужаса, а грудь и живот были буквально изрешечены. И ещё… у него была отрублена голова.

— Он разбился, сбросившись с крыши, — сказал Вещий.

Я посмотрел на крышу четырёхэтажного дома, потом перевёл взгляд на Икрамова. Следователь кивнул Олегу.