Верьте мне – я лгу!

Возьмем случай, когда редактор Business Insider Генри Блоджет назвал «неподтвержденными слухами» новость о том, что трех известных журналистов переманили с работы из традиционных массмедиа в блогосферу с окладами, близкими к полумиллиону долларов в год. Он сообщил это, несмотря на факт – который он признает и цитирует в своей статье, – что источник назвал эти цифры «смехотворными». На следующий день в публикации под названием «Daily Beast: мы не платим Говарду Курцу 600 000 долларов в год» он признал, что в ответ на статью другой источник опроверг его заявление, назвав это «невероятно раздутыми суммами, порожденными гиперактивным воображением». Ничуть не смутившись, Блоджет завершил свое обновление порцией «новой информации»: очередными слухами об огромной зарплате других журналистов. Далее он пришел к выводу (несмотря на то, что основания для этого были уже опровергнуты), что «похоже, для работников сферы новостей настает новый золотой век».

Настоящий золотой век для журналистов приходит, когда человек вроде Блоджета не только получает трафик, публикуя головокружительные слухи, но получает еще более высокий трафик и на следующий день, опровергая созданные им сенсации. После этого ему хватило наглости начать цикл по новой, даже не позаботившись о маскировке. Этот человек испытывает отвращение к правде и не чувствует ни малейшей вины за это.

Он не одинок. Однажды я слышал, как Меган Маккарти (Gawker, TechMeme, CNET) говорила на конференции SXSW[58] о распространении в Сети ложных историй, таких как «фальшивая смерть знаменитых людей». Когда наступила пора вопросов и ответов, я встал и сказал: «Все это очень хорошо, но как быть с ошибками, которые не относятся к черно-белой разновидности? Знаете, существуют несколько более сложные вещи, чем правда о жизни или смерти известных людей. Но что можно сделать с умелыми подтасовками или ложными толкованиями? Как можно исправить это?» Она рассмеялась и ответила: «Мне нравится ваша идея о том, что в Интернете могут существовать какие-то нюансы».

Психология ошибок

Если бы дело заключалось лишь в умении прорваться через непробиваемое высокомерие блогеров и издателей, последствия итеративной журналистики можно было бы исправить. Но в действительности модель «циклического познания» не работает даже для читателей.

Подумайте о Википедии, которая представляет собой хороший пример итеративного процесса. К 2010 году статья о войне в Ираке накопила более 12 000 редакторских правок. Этого достаточно, чтобы заполнить 12 томов общим объемом 7000 печатных страниц (кто-то на самом деле провел такие расчеты для проекта художественного альбома). Несомненно, это производит впечатление. Но количество правок маскирует тот факт, что, хотя коллективный труд в конце концов привел к созданию связного и в основном точного описания, оно сильно отличается от того, что видели люди, посещавшие эту страницу Википедии за последние пять лет. Большинство из них не относилось к ней как к законченному продукту. Нет, ее читали и полагались на нее «по частям», пока она находилась в процессе разработки. Тысячи других страниц Википедии имеют ссылки на нее; тысячи блогов пользовались ей как референтным источником; сотни тысяч людей читали эти ссылки и формировали свое мнение соответствующим образом. Каждая исправленная ошибка, каждое изменение или дополнение в этом свете предстает не торжеством истины, а поражением. В течение долгого времени статья несправедливо рекомендовалась вниманию читателей как точная или полная, хотя она постоянно претерпевала изменения. Суть в том, что, хотя возможности Интернета позволяют циклически переписывать контент, читатели не потребляют этот контент циклическим образом. Каждый обычно видит то, что находится перед ним в данный момент, – моментальный снимок процесса – и делает выводы на этом основании.

Итеративный подход терпит неудачу, поскольку новости как форма знания существуют в том, что психологи называют «мнимым настоящим временем». Как писал социолог Роберт Е. Парк, «новости остаются новостями лишь до тех пор, пока они не достигают людей, которым они интересны. После публикации и признания их значимости бывшие новости становятся историей». Журналистика не может быть итеративной в подлинном смысле слова. Как только материал прочитают, он становится фактом – в данном случае плохим и часто неточным.

Поборники итеративной журналистики пытаются увеличить «срок годности» новостей, предлагая читателям воздерживаться от суждений, просматривать обновления и нести ответственность за собственную проверку фактов[59]. Блогеры фактически предлагают читателям находиться в подвешенном состоянии между доверием и недоверием, пока новости выкладываются перед ними. Но, как и в случае со студентом, который пытается растянуть время, чтобы ответить на несколько последних вопросов на экзамене, это просто невозможно.