Вертел я ваши кланы! Том 5

— Оооо, если бы я знал! — но он тут же взял себя в руки и заулыбался ещё шире. — Приходите ещё, я найду такое вино, которое удовлетворит взыскательный вкус вашей спутницы!

Когда мы отошли от продавца устриц, заговорила Аврора.

— Между прочим, устрицы действительно из Марен-Олерон, и они действительно свежайшие. Их привозят прямо с фермы и распределяют по таким вот уличным торговцам, всего по десять евро. А в ресторане такие и пятьдесят евро могут стоить запросто. С вином тоже всё в порядке, его он купил в соседнем супермаркете по пять евро за бутылку на распродаже. Непорядок у него только с документами, поэтому он пользуется платёжным аккаунтом своей подруги.

— Значит, в накладе он не остался? — спросил я.

— Даже если бы вы заплатили всего полсотни евро, ему вышло бы в плюс!

— Вот ведь... коммерсант! — рассмеялась Катя. — Знала бы, торговалась бы ещё!

— Ну, по крайней мере, мужик попался честный, так что не жалко, — я улыбнулся. — Куда пойдём?

— Наверх! — торжественно заявила Катя.

И мы пошли наверх. В смысле вверх по склону. В этом месте уклон чувствовался очень хорошо. И если уж говорить об узких улочках, то вот здесь они были действительно узкими. Или, может, Катя вела нас какими-то проулками, где две машины не могли бы разъехаться. Теперь она взяла на себя роль экскурсовода, охотно рассказывая про район, его историю, про известных художников, ютившихся на Монмартре в комнатках без всяких удобств, потому что дешевле.

Петляя, мы вышли на к крашеной железной ограде, за которой начиналась лестница.

— Готовы? — торжественно спросила Катя, открывая калитку.

— Веди! — ответили мы с Рики.

Мы поднялись по одной лестнице, потом прошли вдоль стены, «украшенной» граффити фривольного содержания, потом ещё по одной лестнице, и вышли на целую площадь, состоящую из лестниц, поднялись по ним, и, ещё попетляв, наконец попали на смотровую площадку у подножия храма.

— Это вот и есть базилика Сакре-Кёр, — кивнула Катя головой наверх, — но давайте уже туда не пойдём?

— Отсюда отличный вид, — заметил я, обернувшись назад.

Город раскинулся внизу, как на ладони. Чуть прищурившись, легко можно было разглядеть Нотр-Дам и Пантеон неподалёку. Далеко же мы забрались!

— Устраивайтесь поудобнее, — Катя селя прямо на ступени, — перекусим да дальше пойдём. Уже вечер, пока до башни доберёмся, как раз стемнеет!

А когда расселись, Катя достала из пакета вино и устрицы и «сервировала» ступеньку.

— Я так понимаю, с этим деликатесом вы не знакомы?

Катя взяла устрицу и, выпустив коготок, аккуратно вскрыла раковину, а потом и выскребла моллюска.

— Вскрываем, сбрызгиваем лимоном, выпиваем вот эту жидкость, это, по сути, морская вода, закусываем моллюском. Сильно не разжёвываем, только чуть-чуть, и глотаем. И глоток вина сверху! Кто смелый?

— Давай, — протянул я руку.

Я думал, будет противно, и приготовился стойко переносить отвратительные ощущения во рту. Но всё оказалось не так страшно, скорее непривычно. Катин совет сильно не разжёвывать пришёлся кстати — организм был не в восторге от идеи жевать то, что только что шевелилось, и разве что не пищало. Но в целом вкус мне скорее понравился. За первым ощущением солёности и запахом моря последовал интересный ореховый привкус. Проглотив устрицу, я сделал глоток вина.

— Ну как? — спросила чуть зеленоватая Рики.

— А ты знаешь, очень даже ничего! — я не стал добавлять, что думал, что будет хуже. — Давай, ты обязательно должна попробовать!

С видом приговорённого к мученической смерти Рики осторожно приняла из рук Кати раковину, стараясь не расплескать содержимое. Прикрыла глаза, выдохнула...

— Мммм, — Рики удивлённо раскрыла глаза, — а это правда вкусно! И чего я боялась! Катя, давай, у тебя их ещё много!

Мы не успокоились, пока не съели всё подчистую. Даже Катя больше не привередничала, с устрицами вино пошло на ура.

— Ну что? Идём дальше? — наевшись, мы сидели, откинувшись, и любовались видом города на закате. — Монмартр лучше покинуть до наступления темноты, чтобы не переломать ноги на ступеньках!

— Идём! — Рики первая подскочила.

С холма мы спускались другим маршрутом. Прошли мимо «Стены любви» с признаниями на множестве языков, вышли на бульвар Клише, поглазели на знаменитый «Мулен Руж».

«Интересно, тут есть где-нибудь туалет?»

«А вон та кабинка — не оно?»

«Такая большая?»

— Катя, — спросил я, — вон та кабинка — это туалет ведь?

— Ага, — она кивнула и повернула в том направлении, перейдя на бег.

— Кать, с тобой всё в порядке? — спросила Рики.

— Кажется, устрицы не пошли, — Катя сглотнула. — Давно не ела их.

Подойдя к кабинке, я подумал, что у меня глюки. Мне показалось, что внутри кто-то вовсю трахается.

— Мне кажется или не кажется? — спросил я у Кати.

— Мне пофиг, — она постучалась в дверь кабинки.

Через пару минут оттуда вышли двое, мужчина и женщина. Причём женщина была как из сказки: не раздета, но и не одета.

— Я сейчас, — и Катя скрылась внутри.

— Хм, а мне норм, — Рики прислушалась к своим ощущениям. — Хотя кто знает, что раньше ела Иллария. Может ещё что похлеще устриц, змей там каких-нибудь.