Вертиго (СИ)

  - Боюсь, что, когда это произойдет, мне уже ветер будет другом, - ответил Жак, используя поговорку алви, означаdщую, что какое-либо событие никогда не случится с говорившим. У алви было принято сжигать своих покойников и довольно часто прах развевали по ветру, называя его своим другом в последнем путешествии.

  На это Радмир лишь улыбнулся. Каждый раз он поражался уму этого человека. Вроде и простой ответ поговоркой, а на самом деле было у него сразу несколько значений. Вот так, одной фразой дать понять, что этого не произойдет, но не потому что он плох, а лишь потому что не имеет нужного происхождения, было очень впечатляюще для любого, без должного воспитания и знаний. Этой поговоркой чаще всего пользовались простые алви, не относящиеся к аристократическим родам. К тому же, в этой ситуации мало было знать это, нужно было еще суметь применить такого рода знание. При этом сделать это в нужный момент и с нужным, понимающим это, разумным, было не просто.

  Ужин, как и другие до этого, прошел легко и даже весело. Радмир рассказал несколько историй из своего детства о том, как его тренировали его учителя. Особое место он уделил рассказу о Саардане и его способе обучения плаванию. И хоть сохранять легкость и непринужденность было сложно, при воспоминаниях о нем, но это было даже приятно. Почему-то только после его смерти, он до конца осознал, как много значил для него этот грубоватый, устрашающего вида рурец.

  Кристиан ничего этого не заметил, весело смеясь над его шутками, а вот по поводу его дяди, Радмир не был так уверен. Пару раз он ловил на себе его взгляд, в котором было понимание и сочувствие. Жак не мог знать историю, но он, скорее всего, догадывался о том, что рурца больше нет в живых, хотя Радмир ни слова об этом не сказал.

  После ужина, они, по старой традиции расположились в кабинете Жака. Обычно в его предыдущие посещения, они в такие моменты разговаривали о чем-либо, попивая хороший алкоголь, а Жак еще курил толстые, сильно пахнущие сигары. Республиканские. Деньги там были странные, бумажные, по сути ничего не стоящие, их даже векселя остальных стран опережали в надежности, но вот сигары там производили самые лучшие во всем ауалуре. Радмир сам не был сторонником курения, но ничего не имел против, если рядом с ним, кто-либо курил. При его регенеративных способностях было не страшно, даже если он сутками напролет будет курить, да и сам по себе запах табака ему был приятен.

  Но сегодня они оказались в кабинете Жака только вдвоем. Кристиан, извинившись, куда-то удалился по своим делам, но по слегка насмешливой улыбке лана Мареля, можно было легко догадаться, куда тот направляется и какие именно у него были дела.

  Радмир лишь понимающе кивнул на извинения друга. Они с Ольми хорошо подходили друг другу. Оба чистые, открытые, добрые, порой немного наивные на его взгляд, но это даже хорошо. Нужно будет при случае уточнить, как именно те двое сумели сойтись, решил про себя он. Пусть Кристиан будет немного смущаться, но ему должно будет приятно поделиться этим с друзьями. В конце концов, не зря же говорят, что счастье, которым поделился с другом, умножается.

  - У меня есть для тебя некоторые новости, - начал Жак, как только за его племянником закрылась дверь. - Надеюсь, они тебе помогут. - С этими словами Жак протянул ему желтоватую папку из картона, в которой было несколько листов и фотографий. - Это в качестве моего извинения.

  - Извинения? - Радмир с интересом посмотрел ан Жака. - За что?

  - За мою глупость, - на лице Мареля старшего появилось недовольное выражение. - Частично, я виновен в том покушении на вас.

  - Можно с этого момента подробней? - Радмир не стал сразу же рассматривать содержимое папки и вместо этого с ожиданием посмотрел на собеседника.

  - Так вышло, что именно я дал приют нападавшему на вас, - было хорошо заметно, что слова нелегко даются Жаку. - Примерно за декаду до этого происшествия ко мне обратился один из моих иногородних партеров с просьбой приютить кое-кого, показать город. Мои люди сделали все в лучшем виде, а потом я узнаю о том, что на тебя покушались, и один из моих людей в нападшем опознает того, кого я приютил по просьбе.

  - А почему ты сразу же ко мне не подошел или же к Керею? - В тоне Радмира было полно недоумения.