Эту задачу, кстати, решал и классический марксизм, обосновывающий полезность и историческую необходимость колониализма тем, что он якобы развивал в ограбляемых колониях «прогрессивные» капиталистические отношения. На самом деле, Запад не допускал развития самостоятельного капитализма на зависимых заморских территориях, ибо это превратило бы заморские колонии в конкурентов метрополии. А уж в чем был прогрессизм капитализма для традиционных цивилизаций мира, основоположники марксизма предпочли деликатно умолчать. Иначе им пришлось бы открыто заявить, что тотальное истребление десятков миллионов североамериканских индейцев или опиумные войны в Китае есть проявление прогресса.
Глобальный конфликт между капитализмом и традиционным обществом носит не классовый, а цивилизационный характер. Первыми об этом еще во второй половине XIX в. заявили русские народники и анархисты. Они позволили себе открыто выразить сомнение в прогрессивности капитализма и в том, что именно через развитой капитализм пролегает единственная дорога к социализму. За это народники и анархисты подверглись бешеной травле со стороны как западных марксистов, так доморощенных марксофилов-западников. Да, во многом идеи народников были незрелыми, но в главном они все же оказались верны, а марксисты ошибались принципиально. Поэтому большевики, мучительно изживающие в себе марксизм, после революции обратились к народническим идеям и многие из них реализовали.
В случае революции РФ встает перед развилкой: либо разумный национальный социализм, либо здоровый национальный капитализм (капитализм незападного типа). Названия, конечно, весьма условны, но между двумя этими путями на самом деле не такая уж большая разница. Здоровый капитализм в условиях России характеризуется:
— ориентацией на внутренний рынок и максимальную закрытость от мирового рынка (жесткий протекционизм и наличие сильных таможенных барьеров, внутренняя неконвертируемость рубля);
— многоукладностью экономики, многообразием форм собственности;
— наличием мощного государственного сектора в экономике (ВПК, транспорт, ТЭК, тяжелая промышленность) и высокой степенью вмешательства государства в экономику;
— высоким уровнем социальной защиты населения.
Вполне конкретно принципы разумного капитализма сформулировал Андрей Паршев в своей знаменитой книге «Почему Россия не Америка». Разумный социализм по большому счету имеет те же признаки, только доведенные до своего логического завершения: вместо высокой степени вмешательства в экономику — централизованное государственное планирование; вместо протекционизма и таможенных барьеров — курс на максимально возможную автаркию; вместо разнообразия форм собственности — преобладание общественной собственности на средства производства; вместо высокого уровня социальной защиты — абсолютные социальные гарантии (занятости, бесплатного образования, защиты здоровья) и т. д. Это в базисе, а надстройку обсуждать, думаю, не имеет смысла. Будет ли это парламентская или президентская республика при здоровом капитализме или технократическая диктатура при разумном социализме, не столь уж сейчас принципиально. Как говорил Дэн Сяопин, не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей.
Таким образом, грядущая социально-экономическая катастрофа, ежели она не загонит страну в гроб, сможет стать порогом перехода к социалистическому обществу. И этот переход будет осуществлен вовсе не по марксистским канонам, то есть в ситуации, когда старые производственные отношения, исчерпав свой ресурс, делают невозможным дальнейшее развитие производственных сил. Все эти формализованные абстрактные схемы к реальной жизни не прикладываются…
Когда меня спрашивают, отчего я являюсь сторонником революции, отвечаю, что революция неизбежна так же, как рвота после употребления некачественной пищи — желудочные спазмы, сколь бы отвратительно не выглядели внешне, помогают избежать отравления организма токсинами. Потому считаю нужным добиваться того, чтобы страна не захлебнулась рвотными массами, удерживать которые в чреве просто бессмысленно. Наоборот, лучше стимулировать желудочные спазмы. Огонь революции дает возможность таким образом перековать государственное устройство, чтобы страна могла «уцелеть и продолжить свой независимый рост» — именно такую задачу ставил России в начале минувшего века наш великий ученый Дмитрий Иванович Менделеев.