Вертикаль жизни. Победители и побежденные

Анна Михеевна и Леля слегка поохали над запущенностью, царившей в комнатах, но ругать Тёму и затевать генеральную уборку не стали, а принялись проворно собирать на стол: с дороги все здорово проголодались. Наконец-то ему удалось наесться «от пуза»! Чего только на столе не было! И забытая Темой колбаса, и печоночный паштет, вкуса которого он уже не помнил, и даже черная икра. По такому торжественному случаю распили, конечно, бутылку водки.

Поздравить соседей с возвращением зашли Дуняша и бородатый, как Дед Мороз, Нил Федотович, которым, само собой, поднесли по стопке. Швейцар даже произнес приветственную речь.

— Ну вот, слава Богу, и в нашей квартире жисть наладится. Ты ведь женщина хозяйственная, — одобрительно глянул он на Анну Михеевну. — Не допустишь, чтобы у нас отключали свет и газ. А то старая ханжа, — презрительно кивнул на Дуняшу, — электричества много жгет, а денег не платит.

Однако ветхая старушка в долгу не осталась.

— Не слушай ты его, Аннушка, это он сам много жгет со своими, прости Господи, — она истово перекрестилась, — которых к себе водит из ресторана. Вот уж верно говорится: седина в бороду — бес в ребро. — Дуняша зыркнула на смутившегося швейцара: — А вовремя заплатить он забывает. Я же ничего не жгу. А если пару раз включу лампочку, так это — копейки. Постыдился бы говорить!

— Только не надо ссориться! — поспешила успокоить их Анна Михеевна. — Теперь я прослежу, чтобы счета были своевременно оплачены. Лучше давайте выпьем за наше дружное соседство!

Нил Федотович и Дуняша осушили свои стопки до дна, закусили солеными огурчиками и повеселели.

— Скоро, наверное, соберется вся наша квартира, — степенно сообщила Дуняша. — На прошлой неделе Самойлов заезжал.

— Да что ты говоришь? — живо откликнулась Анна Михеевна — Он был один, без Марты? Где она, что с ней?

— Георгий Иванович очень спешил, сказал только, что они скоро приедут. Значит, его распутная немка жива-здорова, — заключила Дуняша, строго поджав губы.

— И Алексеевы, должно, вернутся в июне, — вставил Нил Федотович, умильно глядя на бутылку. — Вместе со своим заводом.

— Ну что же, давайте выпьем, чтобы все снова были в сборе, — идя навстречу очевидному желанию соседа и наливая ему и Дуняше еще по рюмочке, предложил Сергей Ильич. — За нашу мирную жизнь!

* * *

С приездом родителей у Тёмы началась совсем другая жизнь — несравненно благополучнее. Отец недолго оставался без работы и вскоре получил новое назначение — интересное и не совсем обычное. Он стал директором плавучего дома отдыха санаторного типа, который решили устроить на речном теплоходе «Радищев». Сергея Ильича, родившегося и выросшего на Волге, после военных мытарств, вновь потянула к себе любимая с детства стихия.

Прекрасный организатор, он с головой окунулся в работу, и вскоре ветеран грузо-пассажирского пароходства был им переоборудован в комфортабельное судно, где было все необходимое для хорошего отдыха и самой современной медицинской помощи. В музыкальном салоне устроили небольшую эстраду и площадку для танцев. Ресторан был переделан в столовую для отдыхающих, а кормовые каюты нижней палубы — в процедурные кабинеты.

«Радищеву» предназначалось курсировать по каналу «Москва — Волга» до Горького и обратно со стоянками в наиболее интересных исторических и живописных местах, таких как Углич и Плес. Весь путь туда и обратно со всеми остановками и экскурсиями был рассчитан на две недели. И первое же плавание до города Дмитрова, устроенное Сергеем Ильичом для семей сотрудников, показало, какое огромное удовольствие ожидает отдыхающих.

Майский день выдался на славу. Было тепло и солнечно. К одиннадцати часам все собрались на пристани Речного вокзала в Химках. Под звуки духового оркестра начальство перерезало ленточку на входном трапе и провожаемый торжественным маршем «Радищев» отчалил от берега.

Гости устроились в отведенных им каютах и вышли на верхнюю палубу, любуясь красотой подмосковной природы, вдыхая свежий речной ветерок. Особенно здесь нравилось детям, они без устали носились по палубам и коридорам теплохода. Родители еле успевали за ними присматривать. В репродукторах гремела музыка, было весело, и незаметно подошло время обеда.

После того как все убедились в достоинствах кухни и выпили «капитанские сто грамм» (к которым многие добавили по своему усмотрению), стало еще веселее, и на корме устроили танцы. Правда, более пожилая публика разошлась вскоре, чтобы отдохнуть в шезлонгах на воздухе или в своих каютах, но танцы молодежи продолжались без перерыва до самого вечера. Разумеется, Тёма был среди танцующих, и именно в тот вечер он познакомился с Лорой.

Когда она появилась, Тёма уже танцевал с хорошенькой белокурой девушкой Юлей. Как только вначале объявили «белый танец», она сразу подошла к нему и пригласила на вальс. У нее была складная фигурка, танцевала очень хорошо и Тёма, не приметив никого лучше, был вполне доволен тем, как все складывается. До тех пор, пока не пришла Лора.