Вертикальная вода

Облегченно вздохнув, Сварог присел за стол, придвинул бумаги, исписанные аккуратным, прямо‑таки писарским почерком начальника тайной полиции. Подумав, отложил стопу толщиной чуть ли не в ладонь: собственноручную запись падения и прегрешений означенного субъекта, без малейшего принуждения написанную самим в камере после регулярного употребления некоей фиолетовой жидкости. Вдумчиво прочитать эту реляцию можно было и потом.

Зато он бегло пробежал другую стопочку, всего‑то листиков в десять. Усмехнулся, покрутил головой: умен, сукин сын, и хитер, как любой начальник тайной полиции, прослуживший не один десяток лет… Третья бумага состояла из одного — единственного листочка: пронумерованный список. Первыми в нем шли Стахор и Эгле (вычеркнутые аккуратной чернильной линией), далее принц (не зачеркнутый), еще семь человек, из которых четверо столь же аккуратно вычеркнуты. О ком шла речь, Сварог решительно не представлял — должности не указаны, только фамилии и титулы. Одиннадцатым начальник тайной полиции вписал себя — но поставил рядом какой‑то странный значок. Ну, не стоит ломать голову, когда имеется первоисточник…

Он нажал кнопку, на пороге возник его латеранский статс — секретарь — как обычно бесстрастный, ничуть не удивленный тем, что работать придется на сей раз в Акобаре.

— Начальник тайной полиции далеко? — осведомился Сварог.

— Поблизости, в боковой комнатке. Вы распорядились держать его поблизости, потому что скоро понадобится…

— Понадобился, — сказал Сварог. — Давайте сюда.

Очень быстро двое крепких ребят в форме дворцовой стражи ввели того самого невысокого лысого бородача, без особых церемоний усадили в кресло напротив Сварога и улетучились, повинуясь небрежному жесту короля. Сварог какое‑то время разглядывал пленного, чьи запястья на всякий случай были схвачены широкими серебристыми кольцами, меж которых имелось пустое пространство шириной в ладонь — магнитные наручники, и ноги схвачены такими же, только пошире — мало ли что способен выкинуть такой вот прохвост в отчаянную минуту жизни…

Барон не выглядел ни сломленным, ни особенно испуганным — ну разве что грустным, что в его положении неудивительно. Он тоже разглядывал Сварога — пристально, исподлобья, открыто.

— Жалобы на плохое обращение есть? — осведомился Сварог.

— Никаких, — буркнул барон. — Вот только… Что за зельем меня постоянно пичкают? То синим, то фиолетовым?

— Ну, это просто, — сказал Сварог. — Фиолетовый — эликсир правды, после которого ничего нельзя скрыть ни в разговоре, ни при письме. А синий… Мы все его здесь пьем. Эликсир бодрости, прогоняет сон…

Лысый проворчал:

— То‑то я за два дня накатал такой трактат, и ни в одном глазу…

— Как настроение? — спросил Сварог.

— Издеваетесь?

— Ни капли, — сказал Сварог. — Деловой интерес.

— А какое бы у вас было настроение на моем месте? — с легкой нотой строптивости спросил лысый. — Паршивее некуда.

— Какие‑то страхи?

— Как вам сказать… Пытать вы меня, конечно, не будете. Зачем? После вашего эликсира все равно ничего не скроешь. А вот будущее насквозь туманно. То ли голову отрубите, то ли заберете туда, — он мотнул головой на потолок. — Очень уж серьезный заговор… Тут всех гребут на сто уардов вокруг, особенно тех, кто в середине…

— А вы были в середине? — с усмешкой спросил Сварог.

— Скорее поблизости. Не то чтобы на подхвате, но и не в ближнем кругу. Они допускали туда только своих.

— Не врете, — сказал Сварог.

— А какой смысл? Вы же вмиг определите…

— Тоже верно, — сказал Сварог. — Ну что же, поговорим о заговоре?

— Разве вы не читали? — он кивнул на стопу бумаг. — Я там, честное слово, выложился до донышка…

— Мельком пролистал, и только, — сказал Сварог. — Некогда было. Итак… Барон Скалитау, дворянство и титул фамильные, не пожалованные… Всю сознательную жизнь в тайной полиции, одиннадцать лет возглавляли тайную полицию при старом короле, а потом и при Стахоре. Судя по тому, что Стахор вас не сменил, вы у него пользовались полным доверием… — он уставился на барона холодным взглядом. — Служили не за страх, а за совесть… Как же так вдруг вышло, что вы взяли да и предали своего короля?

Забавно, но на лице барона явственно отобразилось некоторое смущение. Он опустил глаза, поерзал взглядом и, наконец, решился:

— Так получилось.

— Вообще‑то так оправдываются проказливые сорванцы, — сказал Сварог. — Банка с вареньем по недосмотру служанки осталась на столе… В общем, так получилось. А подробнее?

— Брашеро у меня давно вызывал подозрения, — сказал барон. — Не люблю, когда неизвестно откуда выныривают такие вот самозванцы, да еще втираются в доверие к королю.

Сварог поднял бровь:

— Вы знали, что он самозванец?

— Ну, это нетрудно было проверить, — словно бы даже с ноткой профессиональной гордости сказал барон… — Не он первый, не он последний. Такой дворянской фамилии в Горроте просто нет — хотя он постоянно себя выставлял как старого горротского дворянина с длинной родословной. Это‑то мы выяснили довольно быстро.

— И не дошли с этим к королю?