Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители

Калужский владыка, преосвященный Николай, нередко присылал к отцу Иоанну для увещания упорствующих в своих заблуждениях старообрядцев. Для этой же цели посылаем был отец Иоанн в город Сухиничи. Будучи крайне нестяжательным, он даже книг своих не имел ни одной, а пользовался скитской библиотекой. Характер его был весьма мирным, речь тихой. Братия с любовью относилась к нему, убеленному благолепными сединами старцу. В 1848 году он начал чувствовать некую болезнь в груди (дыхание его стеснялось). Его часто видели сидящим у могилок… На вопрос, что это он так часто сидит здесь, он отвечал: «Да, эдакая право-да, прошу отцов, чтобы приняли меня в сообщество свое». Молитвенного правила и в предсмертной болезни не оставлял. 4 сентября 1849 года он, лежа, разговаривал с услужавшими ему в болезни братиями, рассказывая о том, как умирали некоторые знаемые им благочестивые архиереи и монахи-подвижники… Среди беседы он вдруг умолк и душа его отлетела ко Господу.

Жизнеописатель его, архимандрит Леонид, заканчивает его житие следующими словами: «Мир тебе, незабвенный старец! Неленостно ты потрудился в изыскании спасительной истины и, обретши ее, принял и терпеливо нес благое и легкое иго Христово, оставив нам пример добродетелей: смиренномудрия и непритворной простоты с блаженною кротостию и незлобием, и уснул с покойною совестию, в надежде исполнения непреложного обетования, данного Сладчайшим Искупителем нашим Иисусом Христом: Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф.11:28)»156. В «Московских Ведомостях» за 8 ноября 1849 года в № 134 был помещен обширный некролог, составленный оптинцами — Петром Григоровым, рясофорным монахом, и другими скитянами по благословению митрополита Филарета Московского. Писали и исправляли некролог также старец Макарий и настоятель обители отец Моисей. Некролог полностью вписан в Летопись скита за 1849 год.

Старец Макарий, считая полезными книги отца Иоанна, думал, однако, об изданиях другого рода: до сей поры оставались в рукописном виде многие святоотеческие писания. Больших трудов стоило монаху их добыть, хотя что-нибудь из них. Купить было также нелегко — рукописные книги стоили весьма дорого. Кто имел возможность, тот переписывал сам и авву Дорофея, и Иоанна Лествичника, и других святых отцов, учителей монахов.

Еще живя в Площанской пустыни, отец Макарий у своего наставника схимонаха Афанасия брал и переписывал по его благословению святоотеческие труды, переведенные с греческого языка на церковнославянский преподобным Паисием. Так собралась со временем у него рукописная библиотека, где были копии с исправленных преподобным Паисием старинных славянских переводов писаний святых отцов — Макария Великого, Иоанна Лествичника, Варсануфия Великого и Иоанна Пророка, а также переведенных отцом Паисием с греческого книг преподобных Максима Исповедника, Феодора Студита, Григория Паламы и других наставников монашеской жизни. Рукописные книги были и у настоятеля Оптиной пустыни отца Моисея, и у брата его отца Антония. Остались, вероятно, таковые и от покойного старца Леонида. Находились аскетические рукописи и у мирян, например у Н.П. Киреевской, духовной дочери отца Макария. Казалось, только бы иметь средства… Но не так просто было это великое дело начать.