Вертоград Златословный

Эта и прочие достаточно точные реминисценции из Священного Писания в эпизоде, посвященном собору, были давно отмечены исследователями [628]. Однако не менее интересны неявные отсылки, аллюзии на Библию в этом фрагменте. Таково именование русских архиереев-участников собора лисами: «Та жпередъ вселенъеких привели меня патриа рховъ, и наши все тут же сидятъ, что лисы» (с. 52, лл. 70 об. — 71). Учитывая, что слово «лиса/лисица» употребляется в Библии не очень часто и, как правило, без пейоративных коннотаций, в данном случае правомерно видеть аллюзию на главу 13 Евангелия от Луки, в которой лисицей (лисом назван Ирод, намеревающийся убить Христа: «В той д[е]нъ приступишя неции о тфарисей, гл[агол]юще Ему: изыди и иди отсюду, яко Иродъ хощеть Тя оубити. И рече имъ: ше дше рцете лису тому: се, изгоню бесы и исцелениа творю д ьне и оутре, и в третии скончаю. Обаче подобаетъ Ми д ьн с[ь] и оутре и въ ближнии ити, яко не възможно есть пр ор[о]ку погыбнути кроме Иер[у] с[а]лима. Иер[у] с[а]лимъ, Иер[у] с[а]лим ъ, избивыи пр ор[о]кы и камениемъ побиваа посланыа к ънему! коль краты въехотехъ събрати чяда твоя, якоже кокошъ гнездо свое под криле, и не въсхотесте; се, оставляется вамъ домъ вашъ пу с[тъ]. Гл[агол]ю же ва м, яко не имате Мене видети, дондеже прииде т, егда речете: бл[а] г[о] сл[о]ве нГрядыи во имя Г[оспод]не!» (13:31–35) [Библиа 1988. Л. 5б об. 3-я паг.].

Лейтмотив речи Аввакума на соборе — Московское царство, Русь как бывший Третий Рим, последнее благочестивая страна, отступившая от истинной веры: «Вселе нстии учителие! Римъ давно упалъ и лежи тневсклонно <…>. А и у ва справославие пестро стало от насилия ту рскаго Магмета, да и дивить на ва сне л(ь)зя: немо щни есте стали. И впредь приезжайте к нам учи тца: у нас Б(о)жиею бл(а)годатию самоде ржство. До Никона-отступника у наших кн(я)зей и ц(а)рей все было православие чисто и непоро чно и ц(е)рк(о)вь была немяте жна. Никонъ, во лкъ, со дьяволо мпредали трема перъсты кр(е)сти тца» (с. 52–53, л. 71–71 об.). Соответственно, Москва, в которой судят Аввакума, может быть уподоблена Иерусалиму, побивающему пророков, из Евангелия от Луки, а сам автор скрыто сопоставляет себя с Христом: как на Иисуса желал воздвигнуть гонение Ирод, так на протопопа ополчились «ироды» — его преследователи.

Такая интерпретация дополнительно подкрепляется соотнесенностью в Житиипоследующих событий жизни Аввакума с крестной смертью и погребением Христа. Слабость в вере сыновей Аввакума уподобляется отречению от Христа апостола Петра: «Ну, да Б(о)г ва спростить, не ди вно, что такъ зделали, — и Петр-ап(о)ст(о)лъ некогда убоя лся смерти и Х(рист)а отрекся, и о семь плакася го р(ь)ко, таже помилованъ и прощенъ бысть» (с. 57, л. 78). Воевода Иван Елагин, повелевший подвергнуть соузников Аввакума мучительному наказанию, а непокорного протопопа заключить в земляную темницу [629], уподоблен Пилату: «Таже тот же Пилат — полуголова Иван Елагин» (с. 57, л. 78).

Заключение Аввакума в земляной сруб и казни его товарищей соответствуют крестной смерти Христа, а чудесно отросшие урезанные языки Лазаря, Епифания и Феодора соотнесены с чудом воскресения Христова. Однако финальный эпизод основного текста Жития, повествующего о пустозерской ссылке, восходит не к истории воскресения Христа, но скорее к евангельскому рассказу о его погребении: «Таже осыпали на сземлею. Срубъ в земле, и паки около зежли другой струбъ, и пакы около всехъ общая ограда за четы р(ь)ми за мками; стражие же десятеро с ч(е)л(о)веко мстрежаху темницу» (с. 59, л. 82). Аввакум дает аллюзию на текст Деяний святых Апостолов (12:6), но бесспорна и евангельская параллель: «Ре ч(е) же имъ (иудеям. — А.Р.) Пилат: имате кустодию, идете оутвердите яко же весте. Они же, ше дше, оутвердиша гробъ, знаменавше камень с кустодиею» (Мф. 27:65–66) [Библиа 1988. Л. 16 об. 3-я паг.].

Таким образом, последовательная ориентация Аввакума на евангельское повествование о Христе, о суде и крестной смерти Иисуса позволяет увидеть в именовании архиереев собора «лисами» аллюзию на текст 13 главы Евангелия от Луки. Но в Житииесть и еще одна, более очевидная и прозрачная отсылка к той же главе. Аввакум на соборе демонстративно нарушает правила приличия: «И я отше дко дверям да набокъ повали лся, а самъ говорю: „Посидите вы, а я полежу“. Такъ оне смеются: „Дурак-де протопоп-о т: и патриа рховъ не почитае т“, И я говорю: „Мы уроди Х(рист)а ради! Вы славни, мы же бе зчестни! Вы си л(ь)ни, мы же немощни“» (с. 53–54, л. 73).