Вертоград Златословный

Ослепление Василька Теребовльского
Триптих

I

Бесслезный караван уходит в ночь
Под скрип древесный из отверстых ран.
Ночь льнет к зрачку и умирает свет.
Во впадинах глазных зияет крик.

Где мы, о князь, о молодец-слепец?

Во Здвижень-городе, в юдоли липкой тьмы.

Шуршит вода в колодезе сухом,

И каплет снег с небесного серпа.

Глухой коростой на сорочке кровь.

Звенит ковыль в незнаемой степи
И бьется зимний колос на ветру.
_________________________________
Влечет нас пустота и гонит смерть.
От Господа. От дома. От тебя.

1997

II
Яблоко гложет змий.
Яблока ищет нож.
Ворог питает месть.
Брат воздвигает ложь.
Вновь вершит грех свой Каин.

2005

III
Сядь, горемычный князь,
Ощупай пустые глазницы.
Кровь превратилась в грязь.
Слезы стали водицей.

Сядь, человечий сын,

Горький подобник Бога.
Боль уходит за тын
По Теребовльской дороге.

Ищет лоза ножа,

Ждет вертоградаря сад мой.
Руки немые дрожат,
И рот мой незряч от жажды.

Точит свой нож Берендей.

Жадно визжит железо.
Брат-супостат-злодей
Грех в своем сердце режет.

Во сне или наяву

Вновь повторяет Каин:
«Не сторож я своему
Брату. Бог мне не хозяин».

Господи, слышишь песнь

Ножа, что дрожит от страсти.
Что это — вражья сеть
Или слепое счастье?

Я одинок, как глаз,

Исторгнутый из косицы.
Пусть совершится сейчас,
Что Бог предрешил свершиться.

2005

* * *

Представь этот город, где ветер рвет воздух,
Где дышит река в белом ломком покрове,
Где храмы, как свечи, стоящие в вате,
В подтаявшей соли февральского снега.
Представь этот город — лишь лай за забором
Напомнит о том, что еще он не умер,
Что теплится жизнь в ветхих хрупких домишках.
Представь этот город под небом посконным,
Чья серая ткань вся пронизана солнцем,
И блики играют в ручье и в оконцах,
В хрусталиках льда и зрачке твоем карем.
Представь этот город — и дрожь поцелуя,
И наши объятья, и ветер, и ветер…
Представь этот город, представь этот город…

1997

Дождь

Так плачет деревня, увязнув в воде по колена —

И серая плоть разбухает от мокрого ветра,
И слепо-мутны и бесцветны глаза избяные.
Как стонут и стынут дома под ударами плети,
Под небом сермяжным дырявым!.. И разоренных
Деревьев ломаются голые руки и просят о солнце.

1999