Вертоград

Чуть позже звонит адвокат Джагаев, который спрашивает, как можно связаться с клиенткой, и получает подробное описание, как добраться до музея. «Не надо, просто скиньте мне геолокацию», – бросает адвокат. Когда Неробов предлагает ему делиться информацией, тот скептически хмыкает.

– Можно добиться досудебного соглашения, если доказать, что захват Дубровина был спланирован, – говорит Неробов, но адвокат не намерен попусту тратить свое личное время.

О том, что у него заслуженная репутация, Неробов убеждается в течение этого дня, вернее, его первой половины, потому что еще до обеда Амир Асланович подтверждает, что в операции в гостинице использовали бойцов из антитеррористического подразделения под видом оперов оцепления. Он спрашивает, располагает ли Неробов видеозаписью штурма гостиницы. Есть, и она вполне приличного качества, позволяет распознать лица.

– Я бы и сам мог установить личности бойцов, если бы знал, с чем сравнивать, – говорит следователь, но Джагаев отвечает, что с этим прекрасно справится компьютерная программа.

– А вы ничего не боитесь, Амир Асланович? – спросил Неробов.

– Так я же адвокат, мои услуги всем могут понадобиться. И от меня зависит, отправится ли человек домой или на кладбище.

Неробов даже крякнул от такого откровения. А ведь ничего не возразишь.

Видеозаписи хранятся у его сына Дениса, и, памятуя привязанность адвоката к скоростным перемещениям, Николай Ильич скидывает ему геолокацию младшего Неробова.

Он успевает закончить разговор с Джагаевым, как в кабинет ему стучит Гришина, коллеги собираются на встречу с новым начальством, однако Неробов не готов продемонстрировать дружеские чувства. Он ждет звонка Джагаева, чтобы все тщательно проверить, но уверен, что предчувствие его не обманывает. И он получает истинное наслаждение, когда ему звонит адвокат и подтверждает, что на видеозаписи с камер опознаны бойцы из антитеррористического отряда.

– Я прямо сейчас отправляю запрос, – уверенно говорит Амир Асланович, – но считайте, что ваша знакомая практически свободна. Позвольте выразить восхищение вашим методам работы. Буду рад дальнейшему сотрудничеству.

Дополнительная информация позволяет Неробову сориентироваться. Операция в гостинице с захватом Дубровина на взятке проводилась под руководством Маковцева, который держал спецназ в машине в ожидании прибытия Митова. Тот на место не приехал – вероятно, его предупредили. Так что мужчина с близко посаженными глазами – это не он. Пока убийца делал свое черное дело, целая команда ждала отмашки. Это Неробов не со зла, а просто для того, чтобы понимать, под началом какого человека ему предстоит работать.

Кому помешал Дубровин, тоже вопрос. Если бороться со взяточниками, то начинать надо с старшего следователя Журавлева, которого неизвестно каким ветром задуло в СО. Похоже, в условиях кадрового голода Дубровину на шею удавку набросили, раз ему пришлось на Жулу согласиться.

Пока новое начальство Неробова не беспокоит, но к вечеру раздается звонок:

– Это Маковцев. Встретимся полвосьмого. А в восемь совещание, вы присутствуете.

Вячеслав Михайлович уже всем представился, один Неробов остался неохваченным, вот ему и хотят преподать урок за непослушание. Лучше бы Маковцев провел разбор операции, которую сам же завалил.

В кабинете царит сумрак, но форточка открыта, и Неробов подходит поближе вдохнуть свежего воздуха.

– И это ваша единственная версия? Серьезно? – рокочет начальственный голос, все разгоняясь. – Вы отпускаете единственную подозреваемую, хотя у вас нет другой версии.

– Почему нет? По убийству работает подполковник Башаров, это его вотчина, заказные убийства.

– Как это удобно, все свалить на товарища. А самому можно не работать.

– Мне удобно. Только не я это придумал, что заказные убийства берет он. На текучку Башарова никогда не бросают.

– И сколько заказных убийств он закрыл? Я скажу! Ноль. Так что лучше вы подключайтесь и колите эту Полевую.

– Мне это неудобно по этическим соображениям. Она моя подруга.

Это признание и услышала Кукшина, которая зашла спросить, принести ли кофе. До чего же пронырливая особа. Мало ей подслушивать. Так нет, собственными глазами желает посмотреть. В ее присутствии Маковцев сразу повышает голос:

– Давайте, это я буду думать, что удобно, а что неудобно. С ней будут работать ваши коллеги, для вас другое поручение. Найдите оружие, из которого сделал выстрел подлый убийца. Не простим ему смерть нашего дорогого Павла Александровича. Правда, Вероника Андреевна?

Секретарша стоит как вкопанная.

Неробов готов прослезиться от такой прочувственной речи. Еще вопрос, не Маковцев ли навел. Не подвернись ему эта должность, выгнали бы его из органов. Кстати, надо бы поинтересоваться деталями.

– Вячеслав Михайлович, а что я могу сделать?

Тут до Маковцева доходит, что при служебном разговоре присутствует посторонний, и он отсылает секретаршу.