Веруча

— Я согласен с вами. — Пез улыбнулся. — Ты слышишь, Волин? Сколько раз я повторял подобное? Мы пытаемся быть тем, чем не являемся на самом деле. И в этом таится большая опасность.

— И разгадка смысла единоборств и борьбы? — Шама еще ниже склонилась над столом, улыбаясь Дюмаресту. — Вы, как никто другой, должны ценить это. Ведь зрители чувствуют настоящий, необъяснимый подъем, наблюдая схватку. Включаются все внутренние силы, резервы, глубинные чувства и эмоции! Это должны ценить и на это должны уповать те, кто участвует в единоборствах непосредственно, активно. Не чувствуете ли вы себя рожденным заново после поединков такого рода? А огромное удовлетворение? Очищение? Приток сил и уверенности?

— Нет, госпожа. Я чувствую только облегчение, что все уже позади.

— Вы просто поддразниваете меня, — кокетливо сказала она, — и мне бы очень хотелось, чтобы здесь был Монтарг, который наверняка смог бы объяснить все гораздо лучше меня.

— Он сражался когда-нибудь на арене?

— Монтарг? Нет, но…

— Тогда он не смог бы стать экспертом в этом вопросе, при всем моем уважении к вам.

— А вы сами — эксперт и знаток? — спросила она едко.

— Дюмарест жив, — вмешался Селкас, — и это лучшее доказательство…

После горячих блюд на стол были выставлены изысканные напитки, вина, сладости и фрукты. Эрл выбрал для себя тисейн, аромат которого напоминал запах цветов, а вкус — мед. Он расслабился, откинувшись в кресле и лишь краем уха прислушиваясь к разговорам. Незнакомые имена — Монтарг, Чозл — подобно ярким вспышкам света, мелькали в разговоре то здесь, то там. Ошибки, неуверенность, натиск, хитрость…

Протягивая руку за очередным пирожным, задумавшись, Дюмарест почувствовал скользящее прикосновение мягкой кожи и взгляд глубоких синих глаз.

— Позвольте предложить вам… — Он прямо и вопросительно посмотрел ей в глаза.

— Благодарю вас, — она взяла автоматически, не выбирая. На протяжении всего вечера она незаметно наблюдала за ним, пытаясь поймать знакомое выражение упрямства, воли, внутреннего напряжения борьбы. А он был вежлив, предупредителен и мягок с ней, как с настоящей женщиной, полной очарования и достойной поклонения, а не как с монстром, уродом или изгоем. Чтобы сказать что-то, заполнить неловкую паузу, она произнесла, смущаясь:

— Вероятно, в ваших скитаниях вы побывали на дальних планетах и мирах?

— Да.

— И это длится давно?

Слишком давно. Он уже потерял счет мирам и планетам, которые вставали на его дороге, пока он неустанно искал ту, единственную, скрытую от него расстояниями и тайной… Высокие перелеты, низкие, замедление времени, сон и пробуждение… Часы, превращающиеся в минуты, месяцы — в дни…

— Да, госпожа.

— Селкас тоже много путешествовал, — она взглянула в сторону друга, — его не было здесь долгие годы, пока он был молод, и снова, уже после моего рождения. Мне кажется, что он просто одержимый. Вы тоже? Из-за этого вы не можете долго находиться на одном месте?

Дюмарест ответил откровенно и честно:

— Нет, Веруча. Все дело в том, что я постоянно ищу. Планету. Она называется Земля.

— Земля? — она удивленно посмотрела на него. — Разве планета может так называться? Ведь земля — это почва, песок, камни… Это, вероятно, очень странная планета.

— Нет. Она очень древняя, изранена множеством случайностей, войн и неудач. Но над Землей находится необъятное голубое небо, золотое солнце, а ночью — в темноте волшебно блестит серебряная луна… — Он помолчал и добавил тихо: — Я родился там…

Она все сразу поняла, почувствовав его боль и тоску:

— И вы стремитесь вернуться домой. Именно поэтому вы сражались на арене, чтобы получить деньги на очередной Высокий перелет! Что ж, я могу помочь вам. Я выиграла пари во время вашей схватки, и часть этих денег — ваша. Когда с Дредиа стартует следующий корабль, вы можете улететь на нем домой.

— Все не так просто, Веруча. — Он впервые назвал ее по имени. — Никто не знает, где находится моя Земля! Нет точных координат и ориентиров.

— Но ведь вы улетали оттуда когда-то? Вы должны знать обратный маршрут.

— Я покинул Землю очень давно, когда был еще десятилетним мальчишкой. Капитан одного из межпланетных кораблей, которые останавливались иногда на Земле, был добр ко мне и взял меня с собой, заботясь, как о сыне. Мы бороздили Галактику от планеты к планете, забираясь все дальше… Позже он умер, и я попытался вернуться, но…

Все дальше и дальше к центру Галактики, где звезды ярче и планеты ближе и плотнее друг к другу… Где небо усеяно кометами, туманностями и вспышками света. Годы странствий там, где само название «Земля» вызывает лишь вежливое внимание и недоумение.

— Значит, вы затерялись в этих просторах, — произнесла она мягко; в ее голосе звучали тепло и понимание. — Вы не можете найти обратную дорогу. Но ведь кто-то должен знать, где ваша Земля? Может, Селкас слышал что-то? Я спрошу его.