Вервольф (СИ)

 - Пешком около суток, - поморщилась она, - можно было бы обернуться, но не принято приходить к вожаку в теле вервольфа. Это считается оскорблением. Еще ты должен знать запах создателя, и свой запах. Об этом тебя спросят сразу же. – Глядя на недоумение на моем лице, Рыжик пояснила: - Не бывает у вервольфов двух одинаковых запахов. Так мы можем запомнить и узнать друг-друга. Откуда берется свой индивидуальный запах – непонятно. И он не меняется. Видимо, это тоже магия.

 -Ты пахнешь серой. – Вырвалось у меня. Я вспомнил, как побежал разыскивать ее, опираясь на этот запах.

 -Верно, - улыбнулась она.  – А ты пахнешь кофе.

 Мы подошли  к остановке. Вопреки ее решению пойти за город на пустырь пешком, я предпочел сначала доехать на автобусе до ближайшего пункта, и там уже преодолеть расстояние на своих двоих. По моим расчетам, нужно было потерпеть всего восемь остановок – до конечной. Скрипя всеми своими частями автобусного тела, неспеша подполз ПАЗик, и мы забрались внутрь.

 И на сеня сошел ад. Невообразимая смесь «Рексоны» поверх потных подмышек, лосьон до- и после бритья, оглушительный запах веками не стиранных носков поселились в моем носу и уже практически расставили там мебель, как вдруг Рыжик буркнула мне в ухо:

 -Нюхай мою руку. Мой запах перебьет остальные.- И подала мне свою холодную кисть. Так мне пришлось весь маршрут держать ее за руку и впитывать ноздрями резковатый запах серы. На нас смотрели: женщины улыбались, а мужчины хихикали в кулачок. Видимо, нас посчитали парочкой.

 Казавшийся адской повозкой, ПАЗик достиг конечной остановки, и я вылетел из складных дверей первей всех. О, божественый воздух с примесями бензина и всей таблицы Менделеева – ненавижу «Рексону»!

  По уверениям Рыжика, заброшенная колокольня с церквушкой были на пустыре, поодаль старой-же деревни, как раз неподалеку. И достигли своей цели мы быстро. Покосившаяся колокольня с невысокой церквушкой, больше напоминавшей часовенку, торчала перпендикуляром посреди лысого поля, и источала обилие запахов. Среди них явно доминировал тот самый мускусный, который описывала Рыжик.

 -Они знают, что мы здесь. –Сказала Рыжик и застонала. Видимо, так она скулила в человеческом обличьи. После аккуратно сделала шаг на поле, взяла меня за руку и повела к черному проему двери, где нас уже ждал высокий брюнет, одетый во все темное.

 -Ты вернулась, моя любовь!- Повелительно воскликнул он, буквально окутывая нас своим тонким ароматом. Рыжик подошла к нему вплотную, оставив меня стоять в нескольких шагах от них и склонила голову. Он приподнял ее подбородок указательным пальцем (я заметил, что ногти у него были длинные, и больше напоминали когти), и коснулся губами ее губ, заключив ее талию в свою безраздельную власть. Поцелуй длился долго, и меня начинало это раздражать. Из проема двери показалось два молодчика, как двое из ларца – одинаково бледные, голубоглазые, с длинными светлыми волосами и в таких же темных одеждах, как и тот тип, который нас приветствовал.  Меня взяли под белы рученьки, и, видимо, ожидали приказа. Наконец, наш позер оставил терзать губы Рыжика и соизволил вспомнить про меня.

 - Его в темницу.- Указал он на меня длинным ногтем.- Утром казнь!

 Эти самые молодчики и ухватили меня покрепче под локотки и потащили к темному проему двери. Я упирался кроссовками в сырую землю, но преимущество было на их стороне.

 -Гаро, за что? – Расплакалась Рыжик, глядя ему в глаза.

 -По правилам, я должен тебя изгнать. – Тихо ответил Гаро. Вот значит, как его зовут. – Но этого я не могу допустить. Значит, я избавлюсь от него.

 -Я никому не скажу!- Заорал я, уже осознав, что закончу жизнь бесславной собакой.

 -Все так говорят. - Хмыкнул Гаро. – А потом грызут все, что ни попади. Из-за вас, незапланированных вшивых псов, наша стая может быть разоблачена.

 Крыть было нечем. Гаро был прав. Я бы тоже не отпустил.

 Я увидел, как Рыжик обмякает в руках вожака, бросая на меня взгляд своих голубых глаз, полный сожаления, и меня втолкнули в черный проем двери, где сразу же начиналась лестница. Она вела вниз, стены были выложены деревом, на потолке горели скупые лампочки не больше восьмидесятки. Лестница была прокопана так  глубоко, что я почти потерял счет ступеням, как, наконец, меня втолкнули в круглое, очень большое помещение, стены которого были уделаны камнем. Пол был мощен досками, а свет создавали тысячи свечей, подвешенные, в королевских размеров, канделябре.

 Посередине стоял круглый стол,  за которым сидело пятеро в темных же костюмах, и с едва различимым запахом. Среди них я различил сладковатый запах вербы, горький запах чая, терпкий запах перца, еле различимые ноты гвоздики и доминирующий над ними, гремящий в нос, запах цветущей липы. Мой конвой отпустили руки и встали за моей спиной.  Одна фигура поднялась, это был коротко стриженый русый мужчина в черной тройке.

 -Решением совета старейшин был вынесен вердикт – вас казнят на рассвете. Ваше имя вам объявят перед казнью.

 Ну, это мы уже слышали!

 - Что будет с Рыжиком?- Решил спросить я  единственное, что меня интересовало.