Вервольф

Вспомнив события прошедшего дня, эрр Ивыч тяжело вздохнул и опустился в своё любимое кресло. Его взгляд скользнул по стенам, увешенным разнообразным оружием, потом опустился на кровать, где лежал забытый утром эскиз родового герба, затем переместился на стол, заваленный картами и схемами сражений… И вдруг замер! Посреди привычных вещей, которые все вместе составляли единое целое, обнаружилась одна — совершенно посторонняя. Даже не посторонняя, а чужеродная в этом аскетично-воинственном окружении. Тёмник встал и двумя пальцами осторожно приподнял маленький венок, сплетенный из розовых лилий. Ивыч задумался и зачем-то понюхал венок. «Что бы это значило? — недоумевал он. — Будем рассуждать здраво: я цветы не собираю — это раз! Ни один дрок, если только он не помешанный, в мою комнату не войдёт — это два. Мимо поста не прошмыгнет и мышь — это три. Венок, по грайворской традиции, это признание со стороны девушки в любви — это…» Ивыч рухнул в кресло, и две их четырёх его ножек, жалобно хрустнув, подломились. Дрок за дверью, услышав грохот, вздрогнул. Старик сидел на полу и оторопело пялился на венок. Это продолжалось довольно долго. Потом он вдруг вскочил и бросился к столу. Сметя с него ворохи карт и схем, он схватил геральдический атлас и начал его лихорадочно листать. Найдя нужную страницу, он близко поднёс книгу к глазам, словно не веря тому, что там было нарисовано, потом бережно положил книгу обратно на стол и с какой-то идиотской улыбкой направился в сторону балкона. Выйдя наружу, он обеими руками оперся на балюстраду и несколько раз глубоко вздохнул. Ему почему-то вдруг захотелось посмотреть на звезды, хотя вплоть до сегодняшнего дня он делал это только для того чтобы ночью сориентироваться на местности. «Лилия… Розовая лилия, на голубом фоне… Герб рода Лэктонов…, — отрешенно подумал он. — Вирта… моя бедная маленькая девочка…» Он тяжело вздохнул…

Глава 8

День второй

одиннадцать часов после Полуденной службы

Шум был похож на пчелиный рой. Голоса то сливались в один сплошной гул, то разбивались на отдельные фразы и слова.

— …Э-э-э, да ты брешешь! Вовсе не в полнолуние большой луны рождается оборотень! Всё как раз наоборот: это с луной большой новолуние случается, когда оборотень родился! И происходит оно оттого, что большая луна прячется от ужаса в тень, когда рождается оборотень.

— … Ну, я её за косу и на сеновал…

— … Вчера ты говорил — десять золотых, а сегодня уже двенадцать! У твоего жеребца за ночь ещё одна нога выросла?…

— … Потому и взять его невозможно, что может он в зверя лесного обернуться и порвать всех, или птицей вольной, или песком мелким меж пальцев утечь…

— …Не, нынче войны не будет. Перед войной всегда парни родятся, а у моей сестры одни девки каждый год выскакивают…

— … А тут её отец с оглоблей…

— … Да он чистейших кровей! Видел пятно на лбу?…

— … Осиновым колом вампиров убивают, а оборотня серебром бить надо…

— …Одиннадцать золотых за твою дохлую клячу, и всё…

Марн сидел за столом у самого входа и пил пиво. День был тяжёлым, и он очень устал. Он любил эту усталость — мышечную, отупляющую, помогающую не включаться. Сегодняшний дневной переход был тяжёлым даже для него, но спешка того стоила: в столицу он успел вовремя. Когда за его стол кто-то подсел, он даже не поднял голову. Это было ни к чему: он узнал пришедшего по запаху, и этот запах его будоражил.

— Никогда бы не подумал, что смогу увидеть тебя уставшим, — усмехнулся гость.

— Я уже отдохнул, Винс.

— Это хорошо, силы тебе понадобятся.

— Всё так серьезно? — Марн поднял взгляд.

— Более чем… Совет принял решение вмешаться.

— Ты уже начал?

— Пока только принюхивался, основная работа вся впереди.

— Как там… — начал говорить Марн, но собеседник его перебил.

— С девочкой всё в порядке. Она всё забыла. И тебя она тоже не помнит.

— Это хорошо…

— Хорошо… — кивнул Винс. — А вот, ты о ней не забыл, и это плохо… — он пытливо заглянул Марну в глаза.

— Не забыл…

За два месяца до описываемых событий…

Марн даже не пытался увернуться. Удар был очень сильным. Кулак, летящий в челюсть, мгновенная вспышка боли и кровь на разбитых губах… «Малая кровь», — успел подумать он и потерял сознание…

— Очнулся? Ну и на кой ляд ты ввязался, а? Ну что, я не могла сама отпор охальникам дать? Да и не особо-то они охальничали… Ну что, убудет от меня, что ли, от их щипков да шлепков?

Нулла вытирала Марну окровавленный рот, продолжая причитать:

— Ты что, не знаешь Дилла? Он специально ко мне лез, чтобы тебя избить. Куда ты сунулся? Он вон какой здоровый, а ты? Кожа да кости! Хорошо хоть заживает на тебе всё — как на собаке. Эх, бедный ты мой! Мало того, что немой, так ещё бьют тебя все, кому не лень. Ладно, отлежись здесь и иди к себе на ферму, у меня в корчме сегодня много гостей. Завтра ночью не приходи — мой с ярмарки возвращается. Когда снова уедет, я тебе весточку пришлю.