Весь Ад к твоим ногам (СИ)

— Идем, — первый дернул меня за связанные руки, заставляя двигаться в обратную сторону. — Сдадим тебя в замок, может еще премию дадут.

— А в Аду дают премии? — до чего же противен картавый голос.

— Догонят и еще раз дадут, — усмехнулся мой сопровождающий.

В отдалении показались очертания замка. Темный и одинокий, брошенный хозяевами, захваченный теми, кого он всегда презирал и ненавидел. Райские, которые были праведниками на Земле, а стали палачами по эту сторону жизни, ходят по замку, топчут то, что веками создавалось для процветания Ада.

Мы вошли в замок и остановились у входа, ожидая, когда камердинер, облаченный во все белое, доложит главному. Я устало прислонилась к стене. Сопровождающие лишь покосились на меня, празднуя победу, ощущая свою защиту на территории замка. Нет, дорогие, не стоит чувствовать себя как в своей тарелке. Это ваш личный котел, в котором вы будете вариться, я лично проконтролирую и ваше имя на нем проставлю.

Приложила руки к каменной кладке и закрыла глаза, призывая дух замка. Керндал отозвался не сразу. Я почувствовала еле заметное покалывание в руке, но ощущала, что он рядом и готов помочь. Слабый, изможденный, но все еще хозяин. Погладила каменную кладку. Ничего, мы что-нибудь придумаем. Теперь нас двое, это уже больше, чем один.

— Провести ее в тронный зал.

Меня толкнули и провели в столовую, где мы еще недавно завтракали с мужем. Здесь мало что изменилось. Дорогие атрибуты оставались на своих местах, а стол, который я бы сократила раза в три, растянулся на всю длину комнаты. И что они место для еды тронным залом назвали?

— Присаживайся, — раздался негромкий голос.

На другой стороне комнаты во главе стола я заметила худого невзрачного человека. Лицо его я узнала моментально — тот самый машинист, который вез меня в Райском экспрессе. Меня опять подтолкнули и заставили сесть на другой конец стола. Да что ж это такое? Что им всем так нравится кричать через всю комнату?

— Правду говорили, что на троне теперь сидит обычный машинист? — пауза затягивалась, и я ляпнула первое, что пришло в голову.

— Ты имеешь что-то против обычных людей?

— Странно видеть во главе Ада человека.

— Ты хотела сказать: человека сострадающего? Разве плохо, когда тем, кто оступился, дают второй шанс? Когда входят в их положение, жалеют и ведут на путь истинный.

— Вы путаете мирские дела и загробные. Шанс дают живым, здесь же только подводят итоги. Тем более шанс давался тем, кто совершил нестрашные преступления. Вы должны были знать, что не все грешники жарятся в котлах. Некоторые работают на благо Ада.

— Работают? — машинист вскочил со своего стула, но подходить ко мне не стал, лишь впился руками в столешницу, прожигая меня взглядом. — Не это ли адское рабство, заставлять людей и после смерти отмаливать свои грехи без единого шанса на прощение? А что с теми, кто сотни лет страдают в Восьмом округе?

— Это те, что убивали детей, насиловали женщин, вырезали целыми деревнями людей? Я видела котлы, там нет ни одного невинного.

Машинист покраснел, вены на его шее вздулись, руки еще сильнее сжали столешницу.

— Они тоже могли ошибиться, пойти не тем путем. Но и у них должен быть шанс!

— Ваш сын был там, — догадалась я. — И все это вы затеяли только для того, чтобы освободить его?

— Тебе не понять, у тебя нет детей. Иначе и ты бы дошла до самого Ада, чтобы спасти своего ребенка!

— Что вы хотите получить в итоге? — откинулась я на спинку кресла, придавая себе наиболее беззаботный вид.

Сердце стучало, стянутые за спиной руки ныли, а сознание твердило «вляпалась ты, Катюха, по самые помидоры». Какие бывают верующие в своих детей родители я знала. Объяснять и доказывать, что их сынок уголовник — бесполезное дело. Он идеальный, просто все вокруг мальчика испортили.

— Равноправия! — выплюнул машинист и сел обратно.

— Вы же понимаете, что загробные миры разделены не просто так.

— Конечно! — раздался голос у меня из-за спины, и рядом со мной прошел советник Кнауф, сев в середине стола. — Это сделали для того, чтобы принизить права грешников. Но мы сделаем так, чтобы управление было единым. Это даст равные возможности и для грешников, и для праведников.

Я сдержанно рассмеялась.

— Вам ли говорить о равноправии? Герр машинист, неужели вы верите советнику? Вы же знаете, что на Земле он был политиком, и здесь его интересуют только вопросы власти.

— Он поможет мне восстановить справедливость. Мой мальчик станет управлять Адом. Ему лучше других известно, каково здесь находиться, он будет мудрым правителем.

— Если ему разрешат, — сверкнула я глазами на Кнауфа. Тот только улыбнулся и примирительно развел руками.

— На место Властителя Ада я не претендую. Конечно, если миры будут едины, придется подчиняться единым законам, но управление Ада как отдельным субъектом, будет полностью принадлежать Руфусу.

— Он хороший мальчик, — кивнул машинист, ни слова не поняв из речи Советника.