Весь Ад к твоим ногам (СИ)

Крадясь как мышка, я подошла к лестнице. С первого этажа раздавались тихие голоса мужа архангелов. Не решаясь входить, я застыла, прислушиваясь к каждому слову.

– Проверьте все двери и окна, защиту периметра и место под окнами, где он выпрыгнул. Далеко уйти не мог. Детей придется отправлять завтра прямо с утра. Люций, поедешь с Кэт, ты сумеешь обворожить всех Светлых, чтобы у них не было ни подозрений, ни сопротивления. И останешься в замке Дьявола, будешь присматривать за ней и мальчишкой.

Послышались шаги, скрипнула дверь и с легким стуком закрылась. Я решилась на то, чтобы спуститься вниз. Сэм стоял у подножья лестницы и с мрачным видом рассматривал пустую стену. Я осторожно дотронулась до него плеча.

– Все в порядке?

Он вздрогнул и переключился на меня. Во взгляде промелькнуло что-то, чего я раньше никогда не отмечала. Боль? Жалость? Недовольство? Я никак не могла распознать это чувство.

– Едете утром, – коротко ответил он.

И так зная это, я все равно вспыхнула, краснея и от волнения распаляясь.

– Мальчика только что пытались задушить. Ты прекрасно знаешь, чьих это рук дело, но все равно отправляешь его с Кнауфом? Не лучше ли было оставить его здесь, под защитой замка?

– Как видишь, замок не очень помог, – резко оборвал меня муж. – Я принял решение, это в моей власти, и ты не можешь ему противиться. Если волнуешься, твоя часть договора остается без изменений. Вот в дороге за ним и присмотришь.

Я покраснела как рак, чувствовала, как к щекам притекает тепло, а руки распаляются внутренней силой.

– Нашел повод, чтобы избавиться от меня?

– Ты сама его нашла, – в глазах заметался огонь.

Обжигающий, ранящий, колющий.

– Ну что ж, – прошипела я сквозь зубы, – развестись ты не можешь, но теперь будет полная свобода в выборе любовницы. И назойливая жена под ногами путаться не будет. Кажется, так у вас делается?

– Ты сама сделала свой выбор, – казалось, он испепелит меня на месте.

В доме поднялась температура, все вокруг чуть ли не пылало от накала страстей. Вот и на обогреве сэкономили. Я вдавила ногти в ладони с такой силой, что слезы выступили на глазах. До последнего вглядывалась в глаза мужа, пытаясь найти хоть толику его любви ко мне. Но то ли я стала плохим профайлером, то ли ничего не осталось. Только испепеляющий огонь, разрушающий, ранящий и убивающий мое сердце, мою надежду.

– Начинала сомневаться, но теперь вижу, что выбор был правильный.

Я развернулась и взбежала по лестнице, не оглядываясь, стараясь принять, что сейчас все уже окончательно закончено. Держаться и не впасть в отчаяние не давало только осознание, что есть мальчик, которому моя помощь нужна больше.

Добежав до кровати, я упала и зарылась в подушки. Слезы текли по глазам, душу рвало на части. Но я дала себе время до рассвета, чтобы нарыдаться всласть. Даже не сомневалась, что ночевать в нашей комнате Сэм не будет. А к утру я стану новой версией себя.

Независимой, сильной и чертовски несчастной.

Утро наступило также неожиданно, как и сон, незаметно забравший меня под свое покрывало. Умывшись и приведя себя в порядок, я заглянула в комнату к Тридцать Седьмому. Он уже был одет в новую одежду – белоснежная рубашка, подпоясанные брюки и расшитый огненными всполохами камзол.

– Смотри, что мне сшила Магда, – он вертелся перед зеркалом как заправская модница.

– У тебя никогда такого не было?

Мальчишка замотал головой.

– Мы в деревне в отцовских рубахах бегали, штаны выдавали только старшим, а я тогда еще не дорос. А здесь все в белых балахонах ходили.

Я смотрела на него, и в груди собирался тяжелый комок. Мало того, что у ребенка не было детства, так еще и послесмертие заставило его быстро повзрослеть. Вон, какой высокий, уже как полноценный юноша. А радуется первому в его жизни костюму.

– Госпожа, – заглянула к нам Магда, – хозяин велел собрать ваши вещи и отправить в карету. Я все упаковала и надежно закрепила, а то знаю я этих носильщиков, все перевернут, распотрошат. Жаль только, что мальчику не успели собрать приданого.

– Ничего, мы на месте купим. Как и всем детям, которые поедут с нами.

Внизу уже вовсю галдели. Советники стояли около парадного входа, рассаживаясь в кареты. Кто-то ехал на вокзал, кто-то в министерство Пандемониума. Из трех карет высовывались мордашки детей, с интересом разглядывая все, что было вокруг. Сэма нигде не было. В толпе я заметила Люцифера, который разговаривал с советником Кнауфом. Разговор явно не клеился, советник раздувал щеки, а Люций безудержно улыбался, что-то втолковывая. Увидев меня, он попрощался с Кнауфом, не обратив внимания на то, что советник продолжал что-то отвечать.

– Герра Кэт, – поклонился он, – прошу в первую карету. Мы поедем в одной катере и в одном вагоне с советником.

Я опасливо покосилась на толстое тело Кнауфа. Наши взгляды пересеклись как рапиры на фехтовальном поединке. Он оскалил зубы и изобразил что-то наподобие улыбки.

– Не волнуйтесь, – поспешил успокоить меня Люций, – я знаю все про советника и ночное покушение. Поверьте, не отойду от вас ни на шаг.