Весь Альфред Ван Вогт в одном томе

Мы добрались сюда с большим трудом, потому что нам препятствовал ваш закон об иммиграции. Устроившись, наконец, в клинику, мы постепенно завладели городом. Времени на это ушло много, но оно не пропало даром. Мы выступаем. Вы вернётесь в Вашингтон нашим агентом. Мы рассчитываем на то, что вам удастся впрыснуть «эйч» десяткам, если не сотням, высокопоставленных чиновников. И тогда — Америка перестанет путаться у нас под ногами! — голос Кодреда поднялся до крика. — Не желаете ли что-нибудь сказать, — прибавил он с издёвкой, — пока вы ещё способны думать самостоятельно?

Сразу на такой вопрос ответить было нелегко. Лейтем задыхался от ярости. Его взбесило хладнокровие, с каким Кодред повествовал о деятельности организации, которая с незапамятных времён использовала целые народы как пешки в борьбе за власть, члены которой не испытывали ни малейших угрызений совести, обращая в рабство миллионы людей… Да что там говорить! И потом, нужно понять, лгал Кодред или нет.

Лейтем напряг память, припоминая, как менялось выражение лица Кодреда, когда тот читал ему лекцию. Утром Кодред одурачил его; сейчас этого допустить никак нельзя.

При чтении мыслей по изменениям в чертах лица и по едва уловимым отклонениям от нормальных физических реакций важнее всего не упустить ни единой подробности. Чем старее человек, тем легче наблюдателю, поскольку у стариков кровеносные сосуды ближе к коже. Прилив и отлив крови — вот основные помощники физиономиста. Мышцы сокращаются более или менее определённым образом, но с кровью дело обстоит иначе. Любая эмоция, любая мысль означает приток в кровь жидкости из десятка лимфатических узлов. Сужение вен, набухание артерий, расширение сосудов — ничто не случается само по себе. Тот, кто, как он, Лейтем, в состоянии связать причину и следствие, может читать мысли в прямом смысле слова.

Сомнений нет: Кодред говорил правду и ничуть не преувеличивал.

На каком столе находится пульт управления электродом? Как, как это установить?

— Да, мне есть, что сказать, — проговорил Лейтем. — Надеюсь, вам будут понятны мои рассуждения о двух типах человеческого мозга. Первый тип — ваш, тип правителя. Ваш интерес к наркотикам вроде «эйч» ограничивается скрупулёзным изучением их свойств для сугубо утилитарных целей. Однако препарат «эйч» является своего рода заменителем гипноза; он воздействует на тот же участок мозга.

Вы изумитесь, узнав, каких успехов добился в исследовании возможностей «эйч» покойный доктор Нэннинг, у которого мне посчастливилось учиться. Да-да, изумитесь, потому что я убеждён, что никто из вас никогда не пытался взглянуть на препарат глазами учёного. А известно ли вам, к примеру, что гипноз — это обращение ко второму «я»? Что второе «я» знает о наличии первого, а обратное утверждение верно не всегда? Впрыскивая «эйч», вы высвобождаете второе «я» человека; оно привыкло к рабству, и потому-то вы с лёгкостью подчиняете его себе.

Однако этого мало. Человеческий мозг неизмеримо сложнее. Помимо сознательного и бессознательного, в нём присутствует нечто третье. Открыто оно было ранними французскими месмеристами, а именно — Куэ. Управление им возможно с помощью всё того же «эйч». Скажи я вам, что третье «я» главенствует как над вторым, так и над первым, вы бы…

Только теперь правители обеспокоенно зашевелились. Только теперь они уразумели, что наступает конец их чудовищному владычеству над миром.

Они не медлили.

Не сводивший глаз с их лиц Лейтем угадал, где расположен пульт управления электродом.

— Шестой и седьмой столы! — крикнул он. — Огонь!

Четверо охранников выстрелили одновременно.

После непродолжительного молчания толстяк сказал:

— Вынужден признать, что мои доводы в пользу превосходства искусственного над естественным оказались несостоятельными. Вы обязаны победой своему исключительному пониманию способностей человеческого мозга. Полагаю, вы пробудили третьи «я» охранников по дороге с катера в клинику?

Лейтем кивнул.

— Вы рано сдаётесь, — прибавил он. — Меня спасло лишь то, что охранники находились под действием «эйч».

— Я признаю себя побеждённым, — решительно повторил толстяк.

Дорогой робот

Робот, сделанный по образу и подобию человека, неловко пошевелился в своем маленьком, почти невидимом самолетике. Его глаза были устремлены в визор, напряженно осматривая небо впереди. Вдруг совершенно неожиданно возникли две огненные вспышки, и самолетик тут же накренился, словно получил удар с двух сторон одновременно.

Сначала он падал медленно, затем все быстрее и быстрее, прямо в расположение врагов. Когда земля была уже совсем близко, включился механизм торможения и скорость падения замедлилась. Робот успел заметить внизу руины огромного города. Крошечная машинка беззвучно села у развалин какого-то здания.

Прошла пара секунд, и рядом с ним ожил радиоприемник. Чужие для его слуха голоса разговаривали между собой.

— Билл! — сказал первый.

— Что?

— Мы его достали?