Весь АЗИМОВ. Фантастическое путешествие

Когда сила выдоха достигла предела, валун пошатнулся под его ногами и Гранта приподняло в воздух, в котором он и завис. На долю мгновения он увидел под собой разрез — там, где ему и полагалось находиться. Если только удастся переждать секунду-другую до прекращения выдоха, он прямехонько опустится в разрез, где, нырнув в поток крови, подплывет к судну.

Едва он представил себе эту картину, его кинуло кверху, спасательный конец, резко дернувшись, провис и в долю секунды он потерял разрез из виду.

* * *

Когда шнорхель выполз из проема в альвеоле, Дюваль доставил шланг на судно.

— А где Грант? — обеспокоенно спросила Кора.

— Где-то там наверху, — предположил Микаэлс.

— Почему он не спускается?

— Спустится. Спустится. Ему наверно надо подготовится к возвращению, — продолжая вглядываться в разрез, сказал Микаэлс. — Бенес выдыхает. Как только выдох прекратится, у него не будет никаких проблем.

— Может, стоит ухватится за спасательный конец и вытащить его оттуда?

Предостерегающим движением руки Микаэлс остановил ее.

— Если вы это сделаете как раз с началом вдоха, силой таща его книзу, вы причините ему серьезные неприятности. Если ему понадобится помощь, он скажет, чего ждет от нас.

Помедлив, Кора выпустила из рук спасательный конец.

— Я бы хотела…

В этот момент линь дернулся, уползая в отверстие, и к их ногам упал отвязавшийся спасательный конец.

Вскрикнув, Кора отчаянно кинулась к отверстию.

Микаэлс успел перехватить ее.

— Тут вы ничего не сделаете, — выдохнул он. — Не совершайте глупостей.

— Но мы не можем оставить его там. Что с ним будет?

— Мы свяжемся с ним по рации.

— Может, она сломана.

— С чего бы?

К ним присоединился Дюваль. Он с трудом выдавил:

— Насколько я вижу, линь отвязался. Не могу поверить.

Все трое беспомощно уставились в проем над их головами.

— Грант! — настойчиво стал звать Микаэлс. — Грант? Вы меня слышите?

* * *

Крутясь и болтаясь в потоке воздуха, Грант продолжал подниматься кверху. Мысли его были столь же беспорядочны, как и линия его полета.

Назад мне не вернуться, крутилась в голове одна фраза. Не удастся. Если даже поддерживать связь по рации, я не смогу выйти по радиолучу.

Или смогу?

— Микаэлс! — позвал он. — Дюваль!

Сначала ответом ему было молчание, а потом он услышал легкий треск в наушнике, который мог быть его именем.

Он сделал еще одну попытку:

— Микаэлс! Вы слышите меня? Слышите меня?

Снова какой-то треск. Он ничего не мог разобрать.

Где-то из глубин растерянности и волнения всплыла спокойная мысль, словно его мозг нашел время заняться серьезными размышлениями. Хотя уменьшенные световые волны обладают большей проницаемостью, очевидно, миниатюризированные радиоволны с большим трудом проникают сквозь преграды.

Хотя об их поведении в таком виде почти ничего не было известно. На долю «Протеуса» и его экипажа выпала сомнительная честь быть пионерами-первопроходцами в загадочном мире: если можно говорить о фантастическом путешествии, то они стали его участниками.

Не говоря уж о самой миссии как таковой, Гранту выпало на долю еще одно фантастическое приключение: его несло, как ему казалось, по милям пространства вместе с пузырьками воздуха в легких умирающего человека.

Движение его стало замедляться. Он оказался на верхушке альвеолы и двинулся вдоль пустотелого стебля, которым она крепилась. Слабое свечение впереди скорее всего было прожектором «Протеуса». Значит, ему надо идти на свет? Двигаться теперь он может в любом направлении, но видимо стоит пойти на свет.

Притронувшись к стеблю, он прилип к нему, как муха на клейкой бумаге. Он стал дергаться и извиваться, ведя себя на самом деле как муха.

Обе ноги и руки прилипли, но времени у него было в обрез. Переведя дыхание, он остановился и заставил себя задуматься над ситуацией. Выдох завершен, и сейчас начнется вдох. Поток воздуха может оторвать его и толкнуть в нужном направлении. Осталось лишь дождаться его!

Он почувствовал давление подступающего урагана и услышал растущий гул. Медленно, с усилием он высвободил конечности и согнулся, подставляя спину току воздуха. Едва только он успел высвободить ноги, как поток швырнул его книзу.

Теперь он падал, летя вниз с такой высоты, которая при теперешних его размерах казалась устрашающей. С точки зрения человека нормальных размеров, он понимал, что должен опускаться как перышко, но сейчас он чувствовал себя скорее свинцовым грузилом. Тем не менее ускорения при падении почти не чувствовалось, ибо крупные молекулы воздуха (почти доступные взгляду, как говорил Микаэлс) то и дело принимали на себя вес его тела и поглощали энергию падения, которая в противном случае перешла бы в ускорение.

Бактерия не крупнее его совершенно спокойно преодолела бы в падении это расстояние, но он, миниатюризированный человек, состоял из пятидесяти триллионов миниатюризированных клеток, сложность сочетания которых, вероятно, сделала его таким хрупким, что при падении он может разлететься в миниатюризированную пыль.