Весь Буало-Нарсежак в одном томе

— Позвольте мне действовать. У меня есть идея! Ясно же, что после Мишель найдется какая–нибудь другая!..

Да, нашлась и другая, но на этой Антуан собирался жениться. Марселей представил все подробности: шумная свадьба в Отёй, объявление в газете и так далее. Антуан даже купил прелестную виллу в Монфор–л’Амори! На приданое жены, безусловно! Собрался «Клуб вдов» — это было название, придуманное Жаклин, воображение которой было живым и патетичным. После многих соболезнований, слез, воспоминаний пришли к согласию, что нужно воспрепятствовать Антуану совершить злодеяние. И Жаклин изложила свой план: чтобы шестеро женщин исчезло, оставив после себя следы, ведущие к Антуану, и это было бы новым делом Ландрю! Впрочем, не был ли Антуан потенциальным Ландрю?

Несколько озадаченные любовницы раздумывали. Исчезнуть — да, это возможно! Никто из них не был связан тесными семейными узами. Но исчезнуть — куда? Жаклин предусмотрела такое возражение! Марселен уже снял рядом с лесом Фонтенбло скромный домик, окруженный большим парком. Там они переждали бы в укрытии от любопытных глаз… Приключение им понравилось. Принято единогласно и с воодушевлением! Только Валери задала обескураживающий вопрос, но ей всегда необходимо выставлять напоказ свои прекрасные чувства!

— К скольким годам его приговорят?

Все повернулись к Соланж.

— По меньшей мере к двадцати годам, — отрезала Соланж.

Принялись подсчитывать. Ему было тридцать лет. По выходе из тюрьмы ему стукнет пятьдесят — возраст, когда придется остепениться даже такому волоките! Прекрасно! При условии не терять ни минуты, так как свадьба должна состояться дней через десять. Они взялись за дело.

За два дня до церемонии в полицию поступили сигналы сразу с шести сторон. Это были друзья, работодатели, консьержки, которые заявляли об исчезновении нескольких женщин.

— Шестеро! — воскликнул начальник уголовного розыска. — Но это же немыслимо! Я хочу, чтобы мне их немедленно нашли. Иначе меня выгонят! И не меня одного!..

Главные комиссары, комиссары, инспекторы — все кинулись по следам исчезнувших. К счастью, следы довольно легко прослеживались. У Соланж в блокноте, где она записывала свои встречи, нашли имя — «Антуан». А близкие Соланж уверяли, что в ее жизни был только один Антуан… Некий господин Бьевр.

У Эмилии в камине, среди небольшой кучки пепла, подобрали частично сгоревший конверт. По счастью, почтовый штемпель остался нетронутым: «Монфор–л’Амори, Сент–Уаз». Письмо прошло сортировку накануне того дня, когда Эмилия перестала подавать признаки жизни. Что касается почерка, то многие эксперты, безусловно, установили бы его принадлежность во время процесса. Почерк Антуана Бьевра! По мере того как следствие продвигалось, оно позволяло обнаружить у других жертв новые свидетельства. Все указывало на Бьевра. Последний же факт не оставлял никакого сомнения. Служащий, проверявший билеты на вокзале Монфор–л’Амори, прекрасно помнил пассажирку, которая вечером 7 июня как раз потеряла свой билет. Она искала его в течение пяти минут. Потом она спросила дорогу до Монфора. Красивая блондинка, по виду которой не скажешь, что она робкого десятка… та, фотографию которой только что перепечатали газеты, иначе говоря — Жаклин Мейнар, любовница Антуана Бьевра.

Полиция произвела обыск. На вилле Бьевра под названием «Веселое жилище» не нашли трупа, но в песке на аллее, возле решетки, обнаружили золотой цанговый карандаш. Он принадлежал Марии–Франсуазе, а та также была подругой Антуана. Бьевр, обезумев, отрицал очевидное, говорил, что ничего не понимает. Помолвку расторгли. Его арестовали и доставили в Париж с наручниками на руках. Расследование повелось ускоренными темпами.

На вилле под названием «Мой отдых», где заточены заговорщицы, Жаклин торжествует. Марселей обеспечивает продуктами, приносит газеты. Жизнь хороша! Особенно когда располагаются в гостиной, чтобы послушать, как Жаклин проводит читку. Все они в восторге от того, что целая страна занята ими. Валери даже вырезает статьи о себе и подшивает их в папочку. Версии полиции до безумия забавны. Особенно последняя по времени, самая серьезная. Поскольку Бьевр не занимался вымогательством у своих любовниц, а был вынужден избавиться от них накануне своей свадьбы, то, значит, они узнали о нем нечто такое, что представляло угрозу для него, тайну, которая явилась бы препятствием для его планов. Что же за тайна? Жизнь Бьевра была изучена досконально… Плохой ученик, посредственный солдат, средства к существованию не очень ясного происхождения. Обязательно должна существовать какая–то тайна!

— Я–то хорошо с ним знакома, — говорит Мария–Франсуаза, — знаю, что он никогда не признается.

— Я тоже его изучила, — с горечью говорит Жаклин. — И наверное, получше вас… Это ведь я поплатилась!..

Очевидно, что, когда по легкомыслию делаются намеки на частную жизнь Антуана, это создает моменты гнетущей напряженности! А о чем, к несчастью, говорят женщины, приговоренные к бездействию? О своих любовных историях! Сперва начинают с себя. Но если