Весь Буало-Нарсежак в одном томе

— Есть, — отрезал Шедевиль. — Что–то с ним случилось.

И он подтолкнул Жюльетту к контролеру, который прокомпостировал ей билет. Она сразу же затерялась в толпе. Он повернул обратно, впервые забыв купить газету и пачку сигарет в зале ожидания, как он делал это каждую субботу. Он подумал, что при необходимости он смог бы всегда перезвонить JIерике, этому молодому ветеринару, о котором говорили столько хорошего. «По сути, я смешон, — сказал про себя Шедевиль, снова садясь в машину. — Жюльетта права. Это всего лишь кот!»

Ему было немного грустно, когда он остановил машину перед домом. У него бывали такие моменты, когда он смотрел на себя безжалостным взором. Старый маленький человек со своими навязчивыми мыслями — вот кем он становился. Уже без жены! Без детей! Один с котом… Если тот умрет, жизнь вообще больше не будет иметь смысла. Вот так!..

«Ладно, я уже мелю вздор», — подумал Шедевиль. Он нарочно погремел своими ключами и прислушался. Зулу частенько приходил к нему навстречу и мяукал за дверью. Сегодня же ничего. Никакого звука. Шедевиль вошел.

— Зулу!.. Это я. Ты видишь, я отсутствовал недолго!

Он остановился на пороге спальни. Торопливо и маленькими глотками кот пил молоко. СЕРЫЙ КОТ.

Шедевиль медленно приблизился. Это был серый кот, намного меньше Зулу, неухоженный, тощий, который жадно лакал, с неприятным, «невоспитанным» звуком. Шедевилю не было страшно. Еще нет!.. Он был скорее глубоко шокирован. Кот поднялся, потерся головой о камин, потом потерся боком о мрамор и мяукнул. Мяуканье резкое, надтреснутое, похожее на старческий голос, на голос бездомного. Шедевиль не смел больше двигаться. Мяуканье по–странному раздалось в пустой квартире. Животное смотрело на Шедевиля своими похожими на щелки, ничего не выражающими зрачками. Тогда Шедевиль стал пятиться назад шаг за шагом. Его рука поискала за спиной и нащупала дверь. Он бросился в прихожую и задвинул щеколду. Ему пришлось сесть в своем кабинете, настолько он был ошарашен. Как, в конце концов, каким образом он вошел? А Зулу — каким образом он вышел?

Теперь серый кот мяукал в спальне. Он вытягивал из своего худосочного остова глухие, глубокие звуки, словно у мартовского кота. Можно было догадаться, что он кружит по комнате с жалким видом, выискивая какой–нибудь выход! Шедевиль прошел в столовую, на кухню, потом заглянул в спальню Жюльетты. А впрочем, к чему это? Все окна накрепко закрыты. И ни малейшего закоулка. Ни одного потайного местечка! Зулу в квартире больше не было! И это непристойное, неутомимое, несмолкаемое мяуканье! Этот серый кот! Настоящий кот–боец: на высоких лапах, узкий, угловатый, с тремя топорщившимися волосиками вместо усов. Какое потрясение для Зулу! Так как они наверняка столкнулись. Может быть, и подрались. А Зулу даже не смог защититься, находясь в том угнетенном состоянии, в котором он его оставил. Шедевиль с удовольствием всплакнул бы. В нерешительности стоял он посреди своего кабинета. Расспросить консьержку? Она отделалась бы от него. Или же лицемерно пожалела бы: «Такой красивый котик! Ей–богу! Если он вышел, мсье, то можете быть уверены, что нашел нового хозяина». Но он–то как раз и не выходил. Он не мог уйти. И что тогда? Не проглотил же тот другой его все же! Но другой? Откуда он взялся? «Сейчас позвоню в полицейский комиссариат». Из–за кота? Ему в лицо рассмеются. Особенно если он начнет объяснять, что Зулу — не просто кот, как другие, что это товарищ по несчастью. Друг, который приходил по вечерам садиться на угол стола, когда его хозяин попивал настойку, перебирая в мыслях прошлое.

Шедевиль подергал дверь спальни, и пришелец прекратил мяукать. Что делать, Господи, что же делать? Невозможно оставить это, наверное, злобное животное. Невозможно выкинуть его за порог. Невозможно предать огласке историю с котами. Никто не поверил бы ему, и посчитали бы, что он свихнулся. Разве не говорила Жюльетта, что зря мсье оставляет все это так, что он заболеет от горя! А между тем Жюльетта к нему привязана. Что же говорить о других!..

Нет! Не комиссар! Частный детектив! Пускай! Пусть это стоит сколько скажут! Надо покончить с этим. И потом, детектив выслушал бы его без улыбки. Детектив создан, чтобы выслушивать, а Шедевилю так требовалось выговориться!