Весь Буало-Нарсежак в одном томе

Равинель притворился, будто читает. Он наизусть знал эти три строчки, которые Люсьена позавчера написала при нем: «…машинистка из банка „Лионский кредит“, рыжая, молоденькая, он принимает ее каждый вечер. Я долго колебалась, не знала, предупреждать вас или нет, но…»

Равинель шагал из угла в угол по комнате, сжимая кулаки.

— Немыслимо! Не иначе как Люсьена спятила.

Он как бы машинально сунул письмо в карман и взглянул на часы.

— Пожалуй, уже поздновато… И по средам она в больнице… Жаль. Мы бы тут же разобрались с этой идиотской историей. Ладно, это от нас не убежит.

Он резко остановился, развел руками в знак недоумения.

— А еще выдает себя за друга нашего дома! Мы ее чуть не родственницей считали. Почему же она так? Почему?..

Он налил себе стакан вина и залпом выпил.

— Съешь кусочек?

— Нет, спасибо.

— Тогда вина?

— Нет. Просто стакан воды.

— Ну, как хочешь…

Он твердой рукой взял графин, налил стакан воды и поставил его перед Мирей.

— А может, кто-то подделал ее почерк?

— Глупости! Я его слишком хорошо знаю. И бумага! Письмо отправлено вчера. Взгляни на штемпель. «Нант». Я получила его с четырехчасовой почтой. Нет! Просто ужас!

Она провела носовым платком по щекам, потянулась к стакану.

— Ах! Я не раздумывала ни секунды!

— Узнаю тебя.

Равинель нежно погладил ее по голове.

— А может, Люсьена просто нам завидует? — пробормотал он. — Видит, как мы дружно живем… Некоторым людям нестерпимо видеть счастье других. Разве мы знаем, что у нее на уме? Три года назад, когда ты заболела, она с тобой так нянчилась! Н-да… в преданности ей не откажешь. Она и впрямь вытащила тебя с того света. Гм! Тогда казалось, что тебе конец… Но ведь спасать людей — ее профессия… потом, может, у нее просто счастливая рука. И от тифа тоже не всегда умирают.

— Верно, но вспомни, какая она была милая… Даже распорядилась доставить меня в Париж на машине «скорой помощи».

— Согласен! Но откуда мы знаем? Может, она уже тогда решила встать между нами? Я вот припоминаю… Она заигрывала со мной. А я-то еще удивлялся, что так часто ее встречаю. Скажи, Мирей, а может, она в меня влюбилась?

Лицо Мирей впервые за этот вечер осветилось улыбкой.

— В тебя? Ну, знаешь, миленький! Вот уж придумал!

Она маленькими глотками выпила воду, отставила пустой стакан и, заметив, что Равинель побледнел, добавила, ища его руку:

— Не сердись, миленький! Я ведь нарочно, чтоб тебя позлить… Надо же мне сквитаться с тобой!

Глава 2

— Надеюсь, ты хотя бы не рассказала своему брату…

— Вот еще! Да я бы сгорела со стыда… И потом… я бы не успела на поезд.

— Значит, о твоей поездке сюда никто не знает?

— Никто! Я ни перед кем не обязана отчитываться.

Равинель потянулся к графину.

Он не спеша налил полный стакан, собрал листки, разбросанные по столу: «Фирма „Блаш и Люеде“»… На минуту задумался.

— Но другого объяснения я не вижу. Люсьена хочет нас разлучить. Вспомни… ровно год назад, когда она проходила стажировку в Париже? Согласись, ведь она могла преспокойно устроиться в больнице или гостинице… Так нет же… поселилась именно у нас.

— Хороши бы мы были, если бы не пригласили ее после того, как она проявила столько внимания!

— Конечно. Но она настолько вкралась к нам в доверие, что еще немного — и стала бы полновластной хозяйкой в нашем доме. С тобой она уже обращалась как с прислугой.

— Скажешь тоже… Да ты сам исполнял все ее прихоти.

— А кто готовил Люсьене разносолы? Не я же!

— Конечно нет. Но ты печатал ей письма.

— Странная особа! — усмехнулся Равинель. — На что она могла рассчитывать, посылая такое письмо? Должна была бы сообразить, что ты сразу примчишься… И прекрасно знала, что ты застанешь меня одного, а ее ложь тут же обнаружится.

Его доводы, казалось, совершенно смутили Мирей, и Равинель испытал горькое удовлетворение. Он не мог ей простить того, что она всегда Люсьену предпочитала ему.

— Зачем? — пробормотала Мирей. — В самом деле, зачем?.. Ведь она добрая.

— Добрая? Сразу видно, что ты ее не знаешь.

— Между прочим, я знаю ее не хуже, чем ты! Я видела Люсьену на работе, в больнице — в ее стихии. А ты и понятия об этом не имеешь!.. Например, сиделки. Видел бы ты, как она с ними обращается!

— Ну ладно, пошли!

Она хотела встать, но ей это не удалось. Ухватившись за спинку кресла, она снова упала в него и провела по лбу ладонью.

— Что с тобой?

— Ничего! Закружилась голова.

— Ты себя довела. Не хватает еще, чтобы ты заболела… Как бы то ни было, лечить тебя будет не Люсьена.

Она зевнула, вялым движением руки откинула со лба волосы.

— Помоги мне, пожалуйста. Пойду прилягу. Мне вдруг ужасно захотелось спать.

Он взял ее под руку. Она зашаталась и едва не упала, но вовремя уцепилась за край стола.

— Бедняжка! Довести себя до такого состояния!

Он повел ее в спальню. Ноги Мирей подгибались. Она еле волочила их по паркету и по дороге потеряла туфлю. Равинель, задыхаясь, опустил ее на кровать. Она была мертвенно-бледной и, казалось, дышала с трудом.