Весь Джером Клапка Джером в одном томе

Немец любит природу, но он, подобно знатной даме, полагает, что одетый дикарь выглядит приличней раздетого. Он любит гулять по лесу — направляясь в ресторан. Но тропинка должна быть пологой, на ней не должно быть луж, для чего по сторонам следует провести сточные канавки и выложить их кирпичом, а через каждые ярдов двадцать должна иметься в наличии скамеечка, на которую можно присесть и вытереть пот, ибо скорее вы увидите англиканского епископа, который кубарем скатывается с ледяной горки, чем немецкого бюргера, сидящего на траве. Немцу нравится вид, открывающийся с холма, но ему надо, чтобы была установлена каменная дощечка, где сказано, на что смотреть, а также скамейка и столик, за которым он сможет выпить заранее припасенную бутылочку пива и съесть belegte Semme[13]. который он предусмотрительно прихватил с собой. Если же в придачу он обнаружит на дереве запрещающее объявление, то почувствует себя и вовсе счастливым…

Готов немец полюбить даже дикую природу — умеренно дикую, разумеется. Однако если она покажется ему чересчур дикой, он употребит все силы, чтобы приручить ее. Помнится, в окрестностях Дрездена я набрел на живописную узкую долину, выходящую к Эльбе. Тропинка повторяла изгибы горного ручья, который, шумя и пенясь, бежал меж скал и валунов вдоль поросших лесом берегов. Восхищенный этим бесподобным зрелищем, я шел по тропинке, как вдруг за поворотом обнаружил толпу рабочих, человек восемьдесят-сто, которые приводили в порядок долину и придавали потоку «приличный вид». Все камни, мешающие течению, грузились на телеги и вывозились. Противоположный берег выкладывался кирпичом и цементировался. Склонившиеся над водой деревья и кусты, кудрявый виноград и вьющиеся растения безжалостно выкорчевывались и подрезались. Чуть ниже по течению работы уже закончились, и передо мной предстала горная долина, каковой она должна быть с немецкой точки зрения: не столько ручей, сколько широкая медленная река вяло текла по ровному, засыпанному гравием руслу между двух стен, увенчанных каменными карнизами. Через каждые сто ярдов к воде спускались пологие ступеньки. Берега были расчищены, вместо дико растущих деревьев через правильные интервалы были посажены молодые тополя. Каждый саженец был огорожен и подвязан к железному пруту. Местные власти очень надеются, что через пару лет с долиной будет покончено и приученные к порядку любители природы смогут беспрепятственно здесь прогуливаться. Через каждые пятьдесят ярдов будет скамеечка, через каждые сто — правила поведения отдыхающих, а через каждые полмили — ресторан.

Та же картина на всем протяжении от Мемеля до Рейна. Страну приводят в должный вид. Я хорошо помню Верталь, некогда самое романтическое ущелье в Шварцвальде. Когда я спустился туда в последний раз, несколько сот рабочих-итальянцев в поте лица укрощали буйную речушку Вэр. Чего только с Вэром не делали: заковывали его берега в камень, взрывали на его пути скалы, возводили цементные ступеньки, по которым он может сбегать чинно и бесшумно.

В Германии не принято молоть вздор о бережном отношении к природе. В Германии природа должна вести себя хорошо, а не показывать детям дурной пример. Немецкий поэт никогда не станет, подобно Саути, восхищаться тем, как вода приходит в Ладор, и уж тем более посвящать этому пышные строфы[14].

Он убежит от несносной реки и тут же донесет на нее в полицию. И тогда недолго ей пениться и кипеть.

— Так-с, что здесь происходит? — суровым голосом обратится к реке немецкий блюститель порядка. — Вы что, не знаете, что это не по закону? Вы что, спокойно не можете течь? Забыли, где находитесь?

И местные власти тут же запрячут бедную речушку в цинковые трубы, пустят по деревянным лоткам, обставят винтовыми лестницами и покажут ей, как в Германии должна течь приличная вода.

Аккуратная страна эта Германия.

В Дрезден мы приехали в среду вечером и пробыли там до воскресенья.

Пожалуй, Дрезден — самый привлекательный немецкий город, при условии, что вы живете в нем долго. Его музеи, галереи, дворцы и прекрасные, богатые историческими парками пригороды производят впечатление, если жить в городе целую зиму, — за неделю же все это великолепие только сбивает с толку. Дрезден не так оживлен, Как Париж или Вена, которые быстро приедаются; его чары по-немецки солидны, основательны. Дрезден — Мекка любителей музыки. В Дрездене билет в партер можно приобрести за пять шиллингов, но, к сожалению, после этого вас ни за какие деньги не затащишь на оперу в Англии, Франции или в Америке.