Весь этот джакч (дилогия)

В-третьих, я не вправе использовать столь явное своё преимущество в поединке с таким достойным парнем, каким я считаю Гая Тюнрике. При любом исходе означенного поединка.

Рыбины формулировки я выучил наизусть.

И сработало.

Никто из «чёрных» не посмел обвинить Грузовика в трусости – иначе сам бы нарвался на драку. Да и я вышел сплошным героем, при виде которого любая «ворона» летит задним ходом вопреки законам аэродинамики…

Мы тогда даже поговорили с Грузовиком по душам. Я не хочу после гимназии уезжать из города, а Мойстарик меня всячески агитирует. Гай Тюнрике, наоборот, должен идти в местную школу горной стражи, – ему же заблажило стать танкистом. А танковое училище – не ближний свет!

– Да ты влезешь ли в танк? – спрашиваю. Вроде бы насмехаюсь, а по сути – восхищаюсь его богатырством. Учусь у Рыбы!

– Сейчас новую машину выпускают, – мечтательно отвечает Гай Тюнрике. – «Вампир» называется. Туда точно влезу…

Так мы и разошлись без обид. И больше не пересекались.

Но что ему сейчас-то надо?

Гай Тюнрике остановился перед крыльцом и вытянул руки по швам. Я напрягся и покосился на Князя. Поэтическое создание довольно гнусно ухмылялось.

– Чак Яррик, – торжественно сказал Грузовик. – Я вызываю тебя на Акт Чести.

Во как!

Страшненькая штука – Акт Чести.

Говорят, это древний пандейский обычай. Непохоже. Скорее всего, пандейцы его когда-то злодейски придумали да навязали нашему простодушному и доверчивому народу, хотя сами сроду не собирались заниматься такими глупостями.

Это не придворная дуэль при секундантах и лекаре. И не бандитский «ших-мах» из книжки «Параллельная Империя».

Акт Чести свидетелей не предусматривает. Соперники сами договариваются о месте, сроке и условиях, после чего ставят общество в известность лишь о самом проведении Акта.

Всё прочее зависит от репутации каждого из бойцов. Особенно в случае смертельного исхода. Если судья тебе поверил – гуляй. Если не поверил, надевай клетчатую робу.

Но смертельный исход здесь не является целью. Цель – заставить противника или сделать что-то или, наоборот, чего-то не сделать. А каким образом достигнута цель, никого не касается.

Может, просто потолковали и договорились…

Посоветоваться бы с Рыбой. Но нет её, джакч, выхаживает Паликарлика, джакч, джакч и джакнутый джакч!..

– Прошу назвать причину вызова, – сказал я.

– Репутация барышни Лайты Лобату, – сказал Гай. – Каковую барышню на Балу Суженых я намерен объявить своей невестой…

Я с надеждой поглядел на Князя, но негодяй сделал невинную мордочку и спросил:

– Мне уйти?

Как будто не о его сестрице речь! Хрен поймёшь этих пандейцев!

Грузовик сказал:

– Да как угодно.

– Тогда мне угодно, – сказал Князь, – чтобы всё было организовано согласно Кодексу Калинта Седого.

Вовремя прорезался у него аристократизм. Стало понятно, что ничего подобного Гай Тюнрике в глаза не видел. Подбить его на это дело кто-то подбил, а подвести базу не удосужился. Или не мог.

Динуат Лобату овладел инициативой.

– Цель поединка? – сказал он в манере инспектора Пала Петру.

– Чак Яррик отказывается от компрометации барышни Лайты, – сказал Грузовик. – Прекращает встречаться с ней. Вести переписку. Вступать в сношения с ней через третьих лиц…

Князь захохотал: видимо, представил себе такие сношения. Потом сделал серьёзное лицо:

– В таком случае выбор места и оружия остаётся за вызванным, – сказал он. – Сыночек, где тебе удобнее?

Не скажу же я, что сроду бы не хотел столкнуться с Грузовиком ни на каком перекрёстке!

Поэтому пробормотал:

– Уступаю выбор вызвавшему…

– Тогда – Старая казарма. В полночь. Это традиционные место и время подобных поединков. Так говорят наши семейные хроники…

Ага! Его какой-то выживший из ума дедуля вдохновил!

– Не пойдёт, – сказал я. – Там вечерами всякая мразь толчётся. Скажут, что это моя или твоя поддержка…

– Отсутствие свидетелей я обеспечу, – сказал Гай. – В ином случае Акт отменяется, вызов аннулируется…

– И ты весь в джакче, – подытожил Князь.

Спасибо, Дину. Ещё немного – и Грузовик укатится отсюда ни с чем.

– Сказал же – обеспечу, – повторил выпускник Тюнрике. – Ноги повыдергаю, – уточнил он.

– Полночь – это хорошо, – сказал Князь. – Сверкнул в полуночи тутун кровавой мести – паж уронил в траву кишки младые… А срок… В ближайший выходной. Да, так.

Князь, ты что творишь?

– Нам немножко времени нужно – новую методику борьбы закрепить, – продолжил Князь. – Нетрадиционные приёмы. Но за ними будущее…

– Я тоже потренируюсь, – сказал Гай. – С отцом, со старшим братом, с майором Трембу…

– Вот и прекрасно, – сказал Князь. – Мы договорились. А без меня вы бы весь вечер промычали да прокряхтели, бирюки горные…

Ну, ты, Динуат, удружил. Не ожидал…

Гай Тюнрике отдал честь, развернулся и пошагал по аллее. Должно быть, он себя уже воображал марширующим по плацу танкового училища…

Зато я вообразил себя с поломанными рёбрами – это в лучшем случае.

– Ты всё испортил, Князь, – сказал я. – Ещё немного, и он бы отказался от своей блажи…