Весь этот джакч (дилогия)

По его словам выходило, что Охотник появился в этих местах давно, месяца за два до катастрофы. Его встречали пастухи-козопасы в горах и артельщики, моющие золото и платину в «хвостах» старых приисков. С кем-то он пытался разговаривать, почти не зная слов, кому-то угрожал своим страшным стеклянным мечом, легко рассекающим каменные глыбы и старинные железные балки толщиной в обхват; впрочем, тогда он вроде бы никого не убил. Откуда-то стало известно, что он разыскивает Поля, причём не то чтобы он не знал, где Поль живёт – а ему нужно было застать его при каких-то особых обстоятельствах; что это за обстоятельства, никто не знал. Пару недель назад Охотник объявился в городе и попытался заговорить с кем-то из отряда Одноглазого Шпенда; тот ничего не понял, счёл себя оскорблённым и пырнул Охотника ножом – ну, или хотел пырнуть. Охотник сначала просто отобрал у него нож, тогда бандит заорал, что наших бьют… Короче, Охотник положил весь отряд, семь человек, и только сам Шпенд сумел смыться… После этого ходить и ездить по городу стало опасно: этот собачий скелет, который Охотника повсюду сопровождал, бросался и прокусывал насквозь руки и ноги всем, кто ему чем-то не нравился. Но скоро нашёлся человек, который с Охотником сумел договориться и под это дело занял весь город. Звали его Морк Бадл…

У самого Морка был отряд человек в сорок из старшеклассников-горожан, деревенских он к себе не брал. Но несколько отрядов деревенских – бойцов по восемь-двенадцать – ходило под ним – в частности, отряд упомянутого Фатракча; через него велась меновая торговля между городскими и деревенскими. С теми, кто хотел покрысятничать, минуя Фатракча или, хуже того, Ачима-Осьминога, поступали не по-хорошему.

И вот теперь, когда Охотник мёртв, всё может перевернуться с ног на голову…

– Фшё аафно, – подвёл итог Лимон, – нашо вышащшить Поля и ефо стаффшего… Это глаффное. Там пофмотфим.

Глава двадцать вторая

Карабин Охотника был не очень ухватист, всё-таки рука человека устроена чуть иначе, чем у этого четверорукого-шестипалого, – однако управлялся вполне логично и, что называется, интуитивно. Непонятно было одно: как он стреляет? Единственное, что могло сойти за патроны или хотя бы за пули, представляло собой медные диски размером с ноготь мизинца и толщиной миллиметра три. Ими был набит трубчатый пластмассовый магазин, который вставлялся снизу в рукоять – примерно как у «удава». Какая сила выбрасывала диск из ствола, Лимон понять не мог. Судя по значкам на переводчике огня, стрелять можно было одиночными и очередью, а также регулировать силу выстрела. Лимон выставил стрельбу одиночными и самую малую силу, прицелился в труп обезьяны и выстрелил. Отдача ощутимо, но мягко толкнула в плечо, раздался короткий резкий свист. Была вспышка, но не обычная пороховая на дульном срезе – а как будто мгновенно вспыхнула и рассыпалась искрами тончайшая проволочка, натянутая между оружием и целью. Труп обезьяны слегка подбросило и развернуло, и Лимон восхитился силе удара – сравнимом, наверное, с ударом пули тяжёлого пулемёта. Пробовать, что будет на максимуме, он пока не стал.

Разбираться с огромным револьвером было некогда. Это Лимон отложил на потом.

Выехали за два часа до рассвета, с трудом разместившись в тесном кузове «Неустрашимого». С ранеными остались Элера – хотя она со страшной силой рвалась в дело по освобождению отца и брата, но здесь от неё было куда больше пользы, – и Шило: на него пал жребий. Реально бросали жребий: свёрнутая бумажка в шлеме. Шилу было и страшно оставаться практически единственным вооружённым бойцом (раненый Дину был нехорош, и в случае чего рассчитывать на него особо не приходилось, а Ин-Пи непонятным для жителя приграничья образом совершенно не владел огнестрельным оружием), и дико досадно, что в настоящий бой пойдут без него…

«Неустрашимый» оставили почти у самого перекрёстка, за рулём был Порох, а при пулемёте один Сапог, он сказал, что справится; броневик должен был выдвинуться к воротам шахтного двора при сигнальной ракете или первом выстреле. Ударных группы сделали две: одну под командой Лимона, вторую – под командой Зее. Лимон вёл своих справа от дороги, Зее – слева. Через несколько минут движения почти вслепую глаза наконец стали что-то различать.

Лимон знал, что вокруг территории шахт есть проволочный забор, но он почти не настоящий, символический – ну, положено обозначать территорию, вот и поставили колья и натянули несколько ниток проволоки, поблизости от ворот – колючки, а дальше – самой обыкновенной. Когда для каких-то целей требовалась стальная проволока, гимназисты садились на велосипеды, прихватывали кусачки и ехали к шахтам – как правило, к Старым, просто из вежливости. Сейчас он увидел колья забора на фоне начинающего сереть неба и два раза щёлкнул пальцами: стоп.

Шорох позади него прекратился.

В группу Лимона вошли Брюан, Агон и Лека, в группу Зее – Маркиз и Эрта; если бы Лимон мог, он бы, наверное, поменялся с ней бойцами. Хотя нет… В общем, он был недоволен. Бойцы изрядно шуршали за спиной.