Весь этот джакч (дилогия)

…Мужики за кружкой пива часто вспоминают и рассказывают, что до войны столичные дамочки приезжали в Верхний Бештоун как бы для лечения астмы, а на самом деле потрахаться с молодыми солекопами. Солёненького им хотелось. Про это даже анекдоты существуют. Странное дело – никто к нам больше лечиться не приезжает, а вот анекдоты живут: «А самые невезучие девушки так с астмой и воротились домой …»

Все они такие – столичные дамочки! И война их не изменила!

Что-то подобное я бубнил себе под нос, проходя по мосту. Далеко внизу издевательски шумела река, а часовой в будке совершенно гнусно подмигнул, словно знал, какой конфуз со мной только что приключился. «Дурак посватался к принцессе»…

– Чаки! Чаки Яррик! Загляни-ка сюда на минуточку!

Я вернулся в действительность.

Докторского «магистра» возле конторы господина Рашку уже не было, там по-прежнему стоял хозяйский камуфляжный довоенный неубиваемый «барсук» с коляской. Это в книжках да в фильмах дозеры мчатся по вражью душу на длинных чёрных лимузинах, а у нас тут по-простому…

Сам господин Рашку стоял в дверном проёме, крепко уцепившись за косяк. Это и понятно: доктор недавно накачал беднягу своими снадобьями. Что ему от меня понадобилось в таком состоянии? Может быть, выпить не с кем? Это в нашем-то городке?

Я подошёл и вежливо поклонился.

– Чаки, сынок, помоги мне…

А! Господин штаб-майор до своего рабочего места сами дойти не могут! Отчего бы и не помочь хорошему человеку? Он-то нам помог!

Панели в кабинете господина Рашку грязно-зелёного цвета, как в любом казённом помещении. На стене висит пустая застеклённая рамка – дозер говорит, что это групповая фотография молодых Неизвестных Отцов перед отправкой на фронт. То ли у них в органах шутка такая, то ли что…

– Есть у меня к тебе один разговор… – сказал господин Рашку, когда я бережно опустил его в старое кожаное кресло. – Садись-ка вон там, располагайся…

Располагаться пришлось на табурете, привинченном к полу, потому как больше сесть было некуда. Будто подследственному какому, честное слово…

О чём он собрался со мной толковать?

Когда я по вечерам подрабатываю в «Солёной штучке», последние клиенты вот так же норовят побеседовать по душам – и в таком же точно состоянии…

Сейчас он мне, должно быть, всю жизнь свою горькую поведает…

И тут я вдруг увидел, что на столе у штаб-майора стоит блюдечко. Белое такое блюдечко, а на нём три озёрных грибка. Наверное, Нолу и для него передачку приготовила…

Нет. Грибки, которые на столе, потемнели уже и сморщились. Это не сегодняшний улов… Значит, это те, вчерашние… Значит…

– Чаки, сынок, – сказал господин Рашку. – Вот ты объясни мне, старому служаке, откуда у нашей молодёжи такая беззаветная любовь к нашей же Боевой Гвардии?

Всё сынок да сыночек! Да я выше его на голову! Что за жизнь -любой взрослый норовит меня сынком назвать!

И пожал плечами:

– Не знаю… Врождённое, должно быть, господин штаб-майор…

К чему это он?

– Врождённое… – повторил господин Рашку. – Значит, вы вот так запросто взяли и подарили капралу Паликару такую прорву грибов? От полноты души?

– Конечно, – сказал я и сделал очень честные глаза. – Жалко, что ли? Для защитников-то наших? Мы-то ещё наловим! Да уже наловили! А им некогда пустяками заниматься!

– Превосходно! – воскликнул господин Рашку. – Ваш благородный поступок должен стать достоянием всего общества! Поэтому, сынок, ты сейчас мне подробно, поминутно распишешь весь вчерашний день. Без купюр. Без умолчаний…

Физиономия у штаб-майора была совершенно пьяная – все мышцы синюшного лица, кажется, стекли к подбородку – а вот глаза на меня уставились совершенно трезвые и от этого жуткие.

– На часы я, конечно, не смотрел… – начал я.

– Ещё соври, что у тебя и часов-то нету, – сказал господин Рашку. – Да у вас с младшим Лобату этого добра навалом. Со швеёй Блинк, например, ты расплатился за её услуги дамскими часиками кидонского производства. Причём врал, что часы золотые. Так уж не надо мне тут…

И я, то и дело запинаясь, стал подробно излагать историю нашей грибалки. Честно цитировал довоенную брошюру. Поведал про костюм нырялы-пугалы. Описывал ощущения, испытанные в глубинах Ледянки. Упомянул о спирте. Пересказал со слов Рыбы все способы грибных заготовок. И начал уже переходить к бурной и запутанной биографии адмирала Чапки…

– Стоп, – сказал дозер. – Роман «Алые от крови паруса» я прочитал ещё в твоём возрасте. Теперь перейдём к гвардейцам. Сколько человек было в вездеходе?

– Двое, – сказал я, не успев удивиться. – Капрал Паликар и пилот-корнет Воскру. И не в вездеходе, а в вертолёте…

– В самом деле, – сказал господин Рашку. – Зачем в «онагре» пилот?

– А они что – говорят, что на колёсах были? – спросил я, хотя и знал, что вопросы мне задавать не положено…

– Я верю не людям, а документам, – сказал дозер. – И выходит по документам, что ты опять врёшь: все поездки у гвардейцев расписаны в особом журнале…

– Господин штаб-майор, – сказал я. – Мне не верите – тогда хоть доктора нашего спросите. «Кренч-турбо» трещит так, что даже в его подвале должно быть слышно.