Весь этот мир не ты

Может я и пожалею, но точно не сейчас. Сейчас я уже могу думать только о том, что хочу быстрее испытать это. Пусть вот так, на парковке в машине, почти случайно. Плевать. Сейчас мне уже плевать. Его руки лихорадочно сминают моё тело, сдавливают грудь, оттягивают соски, гладят живот, бедра, заставляя сильнее выгнуться. Спускаются к промежности и разводят ноги шире. Пальцы поглаживают набухшие складки, находят клитор, и я судорожно всхлипываю Никите в рот, а потом всасываю в себя его язык. Между ног словно взрываются миллионы маленьких шипучих пузырьков. На месте усидеть невозможно, лоно сжигает странный жаркий зуд, внизу живота все сладко сжимается, ловя пустоту. Звук разрываемой фольги, какое-то копошение за спиной. Я запрокидываю руку назад и притягиваю его голову еще ближе к себе, жмурюсь сильнее, стараясь не думать, и безвольно приподнимаюсь за рукой Никиты на моём бедре, а потом медленно опускаюсь на него. Дыхание выбивается, из горла вырывается жалобный стон, перемешанный с его хриплым " бля, Лин…", и я чувствую, что растягиваюсь до предела. От непривычного ощущения меня начинает крупно лихорадить, но боли как ни странно нет. Лишь чуть- чуть в самом начале, и сейчас немного печёт. Но это совсем не похоже на то, что мне рассказывали. Я чувствую тянущую наполненность, дискомфорт может быть, но точно не боль. Странно…Может я из тех, у кого вообще нет девственности?

Но додумать я не успеваю, так как Ник разрывает поцелуй и прижимается к моей шее, втягивая кожу, а его рука на моём бедре заставляет меня начать двигаться, задавая темп. Вторая ладонь так и остается на моем клиторе и все быстрее поглаживает его.

Вот чёёёрт. Мой рот приоткрывается, жадно ловя воздух, пальцы впиваются в обивку переднего сидения в поисках опоры, между ног все саднит и одновременно сладко скручивает. Это чем-то напоминает верховую езду, которой я занималась много лет, только теперь меня одновременно словно пронзают насквозь. На коже выступает испарина. Я чувствую её капельки на висках, вдоль позвоночника, слизываю над верхней губой. В салоне моментально потеют окна от нашего жаркого дыхания. Никита чуть меняет позу, теперь ему удобней подаваться навстречу мне, отчего проникновения становятся глубже и резче, темп непрерывно нарастает с каждой секундой, отчего я начинаю неконтролируемо стонать уже в голос, заглушая влажные шлепки сталкивающихся бедер. Его пальцы скользят вдоль моего позвоночника, с силой нажимая, наверно оставляя красные следы. Я прогибаюсь глубже под их давлением, обхватываю переднее сидение руками. Промежность жжёт, и, кажется, в том числе от его взгляда. Я почти уверена, что он смотрит сейчас туда, где мы соединяемся. От одной этой мысли между ног еще обильней выделяется влага. Я отрывками слышу его жаркий шепот: "бля, кис, почему ты такая узкая"…" офигеть"…" не могу долго"… Я не всё понимаю, в ушах шумит, но меня жутко заводит его бормотание, повергает в транс.

Постепенно темп становится слишком быстрый, почти нестерпимый. Ноги сводит от напряжения, лоно горит в болезненном удовольствии, стоны захлебываются друг в друге. Я запрокидываю голову, чувствуя, как внутри нарастает, закручивается что-то мучительное, невообразимо сладкое, грозящее накрыть с головой. Оно дрожит совсем рядом, но пока ускользает в последний момент.

Ник резко хватает меня за бедра, жестко фиксируя, прижимается лбом к моему затылку и начинает с силой насаживать на себя. Я отпускаю переднее сидение и завожу руки назад, пытаясь обнять обхватить его, слепо вожу ладонями по его телу, голове, безвольно обмякаю как тряпичная кукла, лишь внутри всё напряжено, мышцы лона жадно сжимаются вокруг таранящего члена, пытаясь удержать в себе. Комок зудящего удовольствия разрастается внизу живота, отдаваясь вибрациями в кончиках пальцев. Глубокий толчок, Никита шипит сквозь зубы около моего уха, и я чувствую, как он дергается во мне и расслабляется.

А меня до сих пор трясет где-то на грани. Его шумное дыхание у самого уха, влажный поцелуй в висок, руки, нежно скользящие по бёдрам. Я пытаюсь успокоить дыхание и не могу. Лицо горит, между ног сладко сводит, пульсирует в ожидании. Никита сталкивает меня с себя, и я падаю диван заднего сидения. Я вижу его мерцающий взгляд в полумраке, полуулыбку в свете фонарей. Вижу, как он разводит мои ноги шире и целует коленку, смотря на меня. Мои брюки болтаются где-то на левой щиколотке. Ник опускается ниже, ведя влажную дорожку по внутренней стороне бедра, отчего я нервно сглатываю и пытаюсь отодвинуться, но он не дает.

— Что ты делаешь? — голос будто не мой, сиплый и глухой.

— Хочу доделать начатое, — улыбается Аверин, плотоядно сверкнув глазами, а потом целует меня там.

— Но…Ооой, блииин, — дальше я уже не могу ничего возразить. Просто прикрываю глаза и вцепляюсь в его волосы, ближе притягивая к себе.

* * *

Домой в ту ночь я так и не попала, написав отцу, что остаюсь у Котовой. Мне кажется, это был первый раз, когда я ему соврала.

Глава 26. Утро