Весь этот мир

Он – мой самый любимый преподаватель из всех. Он никогда не смотрит на меня с жалостью, а еще любит архитектуру так же, как люблю ее я. Если бы я собиралась кем-то стать, когда вырасту, то стала бы архитектором.

– Привет, мистер Уотерман.

Я неловко улыбаюсь. Обычно рядом со мной только Карла или мама, поэтому я не знаю, как вести себя с другими людьми.

– Так, что у нас тут? – спрашивает он с блеском в серых глазах.

Я помещаю последние две крошечные фигурки рядом с магазином игрушек и отступаю назад. Мистер Уотерман обходит мою модель, глядя на нее то с сияющим, то с нахмуренным видом и все это время издавая странные хмыкающие звуки.

– Ну, дорогая, ты превзошла саму себя. Это просто прелестно!

Он выпрямляется, явно собираясь похлопать меня по плечу, но одергивает себя. Прикосновения недопустимы. Учитель покачивает головой и снова наклоняется над моделью, чтобы посмотреть еще.

– Да-да, просто чудесно. Есть буквально пара деталей, которые нам нужно обсудить. Но погоди-ка! Где же прячется наш космонавт?

Каждый раз, когда я создаю очередную модель, я делаю фигурку космонавта из глины и прячу ее внутри композиции. Все фигурки разные. На сей раз космонавт в полном обмундировании, включая герметичный шлем и громоздкий кислородный баллон, сидит в закусочной, а перед ним – гора еды. Я сделала крошечное банановое мороженое, стопки блинов с черникой, яичницу, тост с маслом и мармеладом, бекон, молочные коктейли (клубничный, шоколадный и ванильный), чизбургеры и картошку фри. Хотела сделать волнистую фри, но мне не хватило времени и пришлось довольствоваться обычной.

– Вот он! – восклицает мистер Уотерман.

Несколько мгновений он разглядывает сцену, похмыкивая, а потом поворачивается ко мне. Его смешливые глаза задумчивее обычного.

– Просто замечательно, дорогая. Но как же он будет есть всю эту вкуснейшую еду в шлеме?

Я смотрю на космонавта. Мне и в голову не приходило, что ему захочется все это съесть.

Все рискованно

КАРЛА УЛЫБАЕТСЯ ТАК, будто у нее есть какой-то секрет. Она делает это весь день, когда думает, что я на нее не смотрю. А еще она напевает песню Take a Chance on Me группы ABBA, ее самого любимого музыкального коллектива всех времен. Однако совершенно не попадает в ноты. Нужно спросить у Олли, какова вероятность того, что Карла перевирает каждую ноту. Разве у нее нет шансов попасть хотя бы в одну?

Сейчас 12:30, и у меня есть полчаса, чтобы пообедать до начала урока истории. Я не голодна. Фактически я больше не испытываю голода. Видимо, организм способен функционировать на одной переписке в чате.

Карла не смотрит на меня, поэтому я открываю окошко Gmail. Тринадцать сообщений от Олли с прошлого вечера. Все они отправлены около трех часов ночи, и он, естественно, не указывает тему. Я качаю головой, тихо посмеиваясь.

Мне хочется прочитать их, я умираю от нетерпения, но мне нужно быть осторожной, пока рядом Карла.

Я бросаю на нее взгляд и вижу, что она смотрит прямо на меня, приподняв брови. Она что-то знает?

– Что там такого интересного в твоем ноутбуке? – спрашивает она.

Боже. Определенно знает. Я пододвигаю стул поближе к столу и кладу сэндвич на ноутбук.

– Ничего. – Я откусываю сэндвич. Он с индейкой, как обычно по вторникам.

– Нет, не ничего. Что-то же тебя рассмешило. – Улыбаясь, Карла подходит ближе. Вокруг ее карих глаз собираются морщинки, улыбка расползается до самых ушей.

– Видео про кошку, – говорю я с набитым индейкой ртом.

Уф, зачем я это сказала. Карла обожает видео про кошек. По ее мнению, это единственное достоинство интернета.

Она подходит ко мне, встает сзади и протягивает руку к ноутбуку. Я бросаю сэндвич и сгребаю ноутбук в охапку. У меня плохо получается лгать, и я говорю первое, что приходит на ум:

– Тебе лучше не смотреть это видео, Карла. Оно жуткое. Кошка умирает.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга в потрясенном недоумении. Я потрясена собственной глупостью и поверить не могу, что я это сказала. Карла тоже потрясена моей глупостью и поверить не может, что я это сказала. У нее комично отвисает челюсть, как в мультфильмах, а ее большие круглые глаза становятся еще больше и круглее. Наконец она сгибается пополам, хлопает себя по коленке и разражается смехом. Я никогда раньше не видела, чтобы она так смеялась. Кто вообще хлопает себя по коленке, когда смеется?

– То есть единственное оправдание, которое пришло тебе на ум, – это мертвая кошка? – И она опять закатывается от смеха.

– Так ты знаешь.

– Ну, если бы я не поняла раньше, то догадалась бы сейчас.

Карла снова хохочет и снова хлопает себя по коленке:

– Ох, ты бы видела свое лицо.

– Это не так уж и смешно, – ворчу я, раздраженная тем, что выдала себя.

– Ты забываешь о том, что у меня дома такая же. Я всегда чувствую, когда Роза что-то затевает. Кроме того, вы, мисс Нечто, не слишком хорошо умеете скрывать. Я же вижу, как ты проверяешь почту и высматриваешь его в окно.

Я кладу ноутбук обратно на стол.

– Так ты на меня не злишься? – спрашиваю с облегчением.

Карла протягивает мне мой сэндвич:

– Как сказать. Почему ты пряталась от меня?