Весь этот мир

Кому: genericuser033@gmail.com

Тема: (без темы)

Пожалуйста, скажи мне, где вы. Она может серьезно заболеть в любую минуту.

* * *

От: Мэделайн Ф. Уиттиер

Кому: genericuser033@gmail.com

Тема: (без темы)

Я знаю, где вы, и вылетаю следующим рейсом. Я буду на месте рано утром. Пожалуйста, позаботься о ней.

* * *

Я прекращаю читать, прижимаю телефон к груди и закрываю глаза. Я чувствую вину, и обиду, и панику – все одновременно. Понимая, как мама волнуется и переживает, я хочу броситься к ней и заверить ее, что со мной все хорошо. Эта часть меня охотно позволит маме позаботиться обо мне.

Но другая часть меня, новая я, не готова отказываться от того мира, который я только начинаю узнавать. Я обижена тем, что мама влезла в мою личную почту. Я обижена потому, что теперь у нас с Олли еще меньше времени, чем я надеялась.

Я слишком долго сижу с закрытыми глазами, и Зах интересуется, все ли у меня нормально. Я открываю глаза и, сделав глоток ананасового сока, киваю с соломинкой во рту.

– Нет, серьезно. Ты как себя чувствуешь? Олли сказал мне…

– Он сказал, что я больна.

– Ага.

– Я в порядке, – говорю я, осознав, что это правда. Я действительно отлично себя чувствую. Даже больше чем отлично.

Я снова смотрю на экран телефона. Мне нужно что-то написать.

От: genericuser033@gmail.com

Кому: Мэделайн Ф. Уиттиер

[madeline.whittier@gmail.com]

Тема: (без темы)

Пожалуйста, не волнуйся, мама. И, пожалуйста, не приезжай сюда. Я правда в порядке. Это и моя жизнь тоже. Я люблю тебя. Скоро увидимся.

* * *

Я нажимаю «отправить» и возвращаю телефон Заху. Он убирает его в карман и смотрит на меня.

– Ты реально купила таблетки в интернете?

Я все еще пребываю в шоке от маминых писем и от того, как мало времени осталось у нас с Олли, а потому не готова услышать собственную ложь из его уст. Я делаю именно то, что нельзя делать, когда кому-то врешь: не смотрю Заху в глаза. Ерзаю и краснею. Я открываю рот, чтобы все объяснить, но слова не идут.

Зах уже успел обо всем догадаться к тому моменту, когда я наконец заставляю себя посмотреть ему в глаза.

– Ты скажешь Олли? – спрашиваю.

– Нет. Я сам так долго лгал насчет себя. Я знаю, каково это.

Меня охватывает облегчение.

– Спасибо.

Зах только кивает в ответ.

– Что было бы, если бы ты признался родителям?

Он отвечает не раздумывая:

– Они бы попытались заставить меня сделать выбор. И я выбрал бы не их. В таком случае все бы выиграли. – Откинувшись на спинку стула, он бренчит на воображаемой гитаре. – Приношу извинения группе The Rolling Stones, но мой первый альбом будет называться Between Rock and Roll and a Hard Place

[12]. Что скажешь?

– Просто ужасно, – смеюсь я.

Зах снова становится сама серьезность.

– Вероятно, взрослеть – значит разочаровывать людей, которых мы любим.

Это не вопрос, да и в любом случае я не знаю, что на это ответить. Я поворачиваю голову и смотрю на Олли, который направляется к нам.

– Все в порядке? – спрашивает он, подойдя, а потом целует меня в лоб, в нос и в губы.

Я решаю не поднимать тему назревающего визита моей мамы. Мы просто постараемся извлечь максимум из того времени, которое у нас осталось.

– Никогда в жизни не чувствовала себя лучше, – говорю я. Я благодарна хотя бы за то, что об этом мне лгать не приходится.

Кровать Мёрфи

КОГДА МЫ ВОЗВРАЩАЕМСЯ В ГОСТИНИЦУ, уже близится вечер. Олли включает в номере свет и потолочный вентилятор, а потом прыгает на кровать, совершая кувырок в воздухе. Он ложится на одну сторону кровати, потом двигается на другую.

– Я буду спать на этой стороне, – заявляет он, выбрав левую, что ближе к двери. – Я сплю слева. Чтобы ты знала. На будущее. – Он садится, опираясь на матрас ладонями. – Помнишь, я говорил, что кровати Мёрфи – верх комфорта? Забираю свои слова назад.

– Ты нервничаешь? – вырывается у меня. Я включаю лампу с правой стороны.

– Нет, – отвечает Олли чересчур поспешно. Он скатывается на пол и остается там.

Я присаживаюсь на край кровати со своей стороны и подпрыгиваю в качестве эксперимента. Матрас скрипит в ответ.

– Почему ты спишь слева, если ты спишь один? – спрашиваю. Я забираюсь на кровать с ногами и ложусь. Олли прав. Она на редкость неудобная.

– Может, я просто жду, – отвечает он.

– Чего?

Олли не отвечает, поэтому я перекатываюсь к его краю кровати и смотрю на него. Он лежит на спине, положив одну руку на глаза.

– Компании, – говорит он.

Я ложусь обратно, краснея.

– Ты вроде как безнадежный романтик, – замечаю.

– Конечно. Конечно.

Мы погружаемся в молчание. Вентилятор над нами тихо жужжит, гоняя по комнате теплый воздух. Я слышу, как в коридоре раздаются звоночки лифтов и тихое бормотание проходящих мимо людей.

Несколько дней назад мне казалось, что одного-единственного дня Снаружи мне будет достаточно, но теперь, когда этот день подошел к концу, я хочу еще. Не уверена, хватит ли мне целой вечности.

– Да, – признает Олли через некоторое время. – Я нервничаю.

– Почему?

Он делает вдох, и я не слышу выдоха.