Весь Гарднер в одном томе

— Вы можете заплатить за молчание, — сказал он.

— Нет, я не могу. Вы должны сделать это за меня.

— А почему бы этим не заняться Гаррисону Бурку? — спросил Мейсон.

— Разве вы не понимаете? Гарри может объяснить, почему он был в Бичвунд Инн с замужней женщиной. Но он никогда не смог бы объяснить, почему заплатил бульварной газетенке за молчание. Он должен держаться подальше от всего этого дела, чтобы не угодить в ловушку.

Перри Мейсон барабанил пальцами по столу.

— И вы хотите, чтобы я заткнул им рот? — спросил он.

— Я хочу, чтобы вы как-нибудь с этим справились.

— Сколько вы можете им заплатить? — поинтересовался адвокат.

В ответ она засыпала его градом слов:

— Послушайте, что я вам скажу, мистер Мейсон. Запомните это, но не спрашивайте меня, откуда я знаю. Мне кажется, что вы не сможете откупиться от Фрэнка Локка. Вам придется пойти выше. Фрэнк Локк — всего лишь подставное лицо в «Пикантных известиях». Вы знаете, что это за газетенка. Она занимается главным образом шантажом и на это существует. Они выжимают из жертв, попавших в их сети, сколько смогут. Но Фрэнк Локк — это только вывеска. Настоящим владельцем газеты является кто-то, стоящий значительно выше. У «Пикантных известий» хороший адвокат, который делает все, чтобы защитить их от обвинений в шантаже и клевете. А если им когда-нибудь вдруг не повезет, то за все ответит Фрэнк Локк.

Она замолчала. На минуту воцарилось молчание.

— Я вас слушаю, — подбодрил ее Перри Мейсон.

Ева Гриффин прикусила губу, после чего снова подняла взгляд и быстро заговорила:

— Они узнали, что Гарри там был, но не знают, в чьем обществе. Они намерены опубликовать этот факт и потребовать, чтобы полиция вызвала его свидетелем. Вообще, вся эта стрельба довольно загадочна. Совсем так, как будто кто-то уговорил этого человека напасть на ресторан, чтобы его можно было застрелить под предлогом самозащиты, не подвергаясь излишним допросам. Полиция и прокурор возьмут в оборот всех тех, кто там был.

— Всех, но не вас? — уточнил Перри Мейсон.

Она покачала головой:

— Нет, нас оставят в покое. Впрочем, никто не знает, что я там была. Сержант знает, что был Гаррисон Бурк, но это все. Я назвала выдуманное имя.

— И что?

— Вы не понимаете? Если пресса начнет слишком нажимать, то полиция вынуждена будет допросить Гарри. Тогда он скажет, в чьем обществе он находился, потому что в противном случае дело будет выглядеть значительно хуже, чем в действительности. А на самом деле в этом не было ничего особенного. Мы имели полное право там отдыхать.

Перри Мейсон минуту барабанил пальцами по столу, потом посмотрел на нее пронзительным взглядом.

— Хм, — сказал он. — Я не хотел бы, чтобы между нами были какие-нибудь недоговоренности. Вас беспокоит политическая карьера Гаррисона Бурка?

Она посмотрела на него понимающе:

— Да нет же. Я тоже не хочу никаких недоговоренностей. Мне нужно спасать собственную шкуру.

Перри Мейсон снова забарабанил пальцами, после чего сказал:

— Это будет дорого стоить.

— Я готова. — Она открыла сумочку.

Он смотрел на то, как она отсчитывает и укладывает на столе деньги.

— Что это? — спросил он.

— В счет гонорара. Когда вы узнаете, сколько они хотят за молчание, тогда вы свяжетесь со мной.

— Каким образом я с вами свяжусь?

— Вы дадите объявление в рубрику «Лично» в «Экзамайнер», — сказала Ева Гриффин. — Вы опубликуете такой текст: «Е.Г. Переговоры закончены». Тогда я приду к вам.

— Мне это не нравится, — сказал Мейсон. — Я никогда не любил платить шантажистам. Я предпочел бы устроить это как-нибудь иначе.

— Как это можно устроить иначе? — живо заинтересовалась она.

— Не знаю, — пожал плечами Мейсон. — Иногда можно устроить иначе.

— Я могу сказать вам одну вещь о Фрэнке Локке, — вдруг решилась она. — В его прошлом есть кое-что, что он скрывает. Я не знаю, что это такое, но, может быть, он сидел когда-то в тюрьме или что-то подобное.

— Кажется, вы его хорошо знаете. — Мейсон внимательно посмотрел на нее.

— Я в глаза его не видела, — заявила посетительница.

— Тогда откуда вы так много о нем знаете?

— Я вам уже сказала, чтобы вы не спрашивали об этом.

Он снова забарабанил пальцами по краю стола.

— Я могу сказать, что прихожу от имени Гаррисона Бурка?

Она энергично покачала головой:

— Вам нельзя говорить, что вы приходите от чьего бы то ни было имени. Не называйте никаких фамилий. Впрочем, вы сами решите, как это устроить. Я не знаю.

— Когда я должен за это взяться?

— Немедленно.

Перри Мейсон нажал кнопку звонка, находящуюся сбоку стола. Через минуту дверь открылась, и в кабинет вошла Делла Стрит с блокнотом в руке. Ева Гриффин села свободней в кресле, всем видом давая понять, что не унизится до обсуждения своих дел в присутствии секретарши.

— Вам что-нибудь нужно? — спросила Делла Стрит.

Перри Мейсон потянулся к правому верхнему ящику стола и достал какой-то лист.

— Это письмо в основном готово, Делла. Я хочу только, чтобы вы дописали одну вещь. Я поправлю это от руки, и вы сразу перепечатаете на машинке. Я ухожу на весь день по важному делу и не знаю, когда снова вернусь.