Весь Гарольд Роббинс. Книги 1-23

— Нет, мисс Шелтон, — возразил он. — Это вам спасибо.

— Ни о чем не беспокойтесь, — сказала она. — Мы все решим в выходные Я обязательно позвоню вам в понедельник.

Джо рассеянно положил трубку, продолжая смотреть на телефон, и новости постепенно доходили до него.

— Черт раздери! — заорал он и снова схватил трубку, набирая номер родителей. Может быть, теперь они наконец поверят, что он действительно писатель. Но к телефону никто не подошел.

Он чувствовал, что новости переполняют его. Ему нужно было с кем-нибудь поделиться. Он позвонил двоюродной сестре на работу.

— Я как раз убегаю на одну встречу, — торопливо сказала Мотти.

— Это займет одну минуту, — сказал он. — У меня для тебя новости. Я только что продал “Коллиерзу” еще один рассказ, а “Юниверсал” хочет снять фильм по “Воровке и детективу”.

— Поздравляю, — сказала она, но в ее голосе не чувствовалось волнения — У меня тоже есть для тебя новости.

— Что за новости? — спросил он.

— По-моему, я беременна, — прошептала она в трубку — У меня трехнедельная задержка.

— Вот дерьмо! — воскликнул он. — Ты уверена?

— Я боюсь пойти к врачу, — сказала она. — Стиви приезжает на следующей неделе Что я ему скажу?

— Ничего не говори, — ответил он. — Свадьба назначена на выходные. Пять недель — это ерунда. Первый ребенок часто рождается раньше срока.

— Ах ты дерьмо, — рассерженно сказала она. — Стиви твой брат. Это что, для тебя ничего не значит?

— Конечно, значит, — ответил он. — Поэтому я и советую тебе сидеть тихо. Если ты откроешь рот, у всех появятся проблемы. У всей нашей семейки, черт бы ее побрал.

Она помолчала.

— Ты думаешь, это сработает?

— Без сомнения, — уверенно заявил он — До трех месяцев все равно ничего не будет видно.

— У меня груди уже отяжелели, — сказала она.

— Это может быть и предменструальным, — сказал он. — Ты много раз мне говорила, что у тебя так бывает перед месячными.

— Я боюсь, — сказала она. — Стиви врач. А вдруг он поймет, в чем дело?

— Врач, не врач, — ответил он. — Стиви в этих делах еще молокосос. Ты просто делай, что я тебе говорю.

— Мне пора бежать, — сказала она. — Я уже опаздываю.

— Поговорим позже, — сказал он. — Главное, не волнуйся, — он услышал щелчок — она положила трубку. Он смотрел на трубку в руке. — Полный дурдом! — сказал он себе. — Какой мудозвон сказал, что девственницы никогда не залетают с первого раза?

* * *

Фил положил себе на тарелку большой кусок бруст фланкена, посыпал его редиской. Он посмотрел на Марту и Мотти, сидевших за столом напротив него, и заговорил с набитым ртом.

— Сегодня мы продали сто двадцать одну индейку.

— Ну и очень хорошо, — как будто оправдываясь, сказала Марта.

— Лакш продал больше четырехсот, — проворчал он.

— Не жалуйся, — сказала его жена. — Я помню, пять лет назад мы радовались, если нам удавалось сбыть с рук двадцать или тридцать Кому в те дни нужны были индюшки? Цыплята и каплуны — это да, но индюшки были для гоев.

Он начал вытирать тарелку куском хлеба.

— Очень было вкусно, Марта, — сказал он, откусывая от пропитанного соусом хлеба.

— Тебе повезло, что ты этим занялся, — сказала она.

— Если санитарная проверка мяса и дальше будет идти так же, как сейчас, может быть, ты скоро будешь есть индейку вместо бруст фланкена. Сейчас цыплят и каплунов трудно достать, поэтому люди и покупают индеек.

— Мне придется сначала основательно попоститься, — ответил он. — В мясе индейки нет шмальца, а без шмальца нет и удовольствия.

— Перестань жаловаться, — повторила Марта. — Ты делаешь на индейках больше денег, чем на всем остальном.

— Ты такая к’нокер, — сказал он. — Почему ты больше не приходишь на рынок, как раньше? Тебе нечего делать целый день дома.

— Жена Ала не ходит на рынок, — возразила она.

— Она никогда этого не делала, — ответил Фил. — У нее нет для этого времени — она слишком занята, рожая по ребенку каждый год.

— Это не важно! — взорвалась она. — Как это будет выглядеть, если я буду приходить на рынок, а она — нет? Все будут думать, что у тебя дела идут хуже, чем у него.

— Никто не должен совать свой нос в мои дела, — заявил он, положив в тарелку еще один кусок мяса. — Евреи всегда попадают в беду, если люди думают, что у них слишком хорошо идут дела Как ты думаешь, почему на них ополчились нацисты? Да потому, что они нам завидуют.

— Это Америка, а не Европа, — сказала она.

— Не будь дурой! — взорвался он — У нас здесь достаточно нацистов, поэтому мы должны сидеть тише воды ниже травы Не надо давать им повода завидовать нам.

— Может быть, дядя Фил и прав, — внезапно вмешалась в разговор Мотти.

— Что ты имеешь в виду? — спросила, поглядывая на нее, Марта.

— Ну, мне кажется, что большая свадьба в “Твин Канторз” — не совсем то, что сейчас нужно. Идет война, а ведь все знают, как дорого регистрировать брак в “Твин Канторз”

— Ты хочешь сказать, что не хочешь свадьбы в “Твин Канторз”? — в изумлении спросила Марта — Да любая девушка в мире была бы счастлива выходить замуж в “Твин Канторз”!