Весь Гарольд Роббинс. Книги 1-23

— И все-таки я очень благодарен тебе за вкусный обед.

Жизель поставила на стол чашки. Налила кофе, добавила коньяка.

— Теперь тебе хватит сил, чтобы распаковать вещи.

— Это точно. — Наевшись, я заметно повеселел. — Когда у тебя заканчивается второе шоу? Я приду и провожу тебя домой.

— Вот этого делать не стоит. Ты ведь понимаешь, что я не могу отказаться, если меня приглашают сесть за столик. И я не знаю, когда мне удастся уйти.

Жизель быстро помыла посуду, сняла домашнее платье, надела скромную белую блузку и черную юбку. Я сидел и смотрел, как она осторожно натягивает чулки, следя за тем, чтобы не перекосились швы. Потом Жизель сунула ноги в туфельки на высоких каблуках и повернулась ко мне.

— Никогда не видел, как девушка надевает чулки? Я рассмеялся.

— Нет.

— А чего ты смеешься? — В ее голосе слышались нотки раздражения.

— Я смотрел не на чулки, а на твою выбритую «киску». Поначалу подумал, что это не кожа, а белые трусики.

Серебряным колокольчиком зазвенел ее смех.

— Я никогда не ношу трусики, только на сцене.

— А потом?

— Никаких трусиков. Даже когда сижу за столиком с посетителями клуба. Но опасаться мне нечего, я же подсаживаюсь только к геям. Они меня любят. Благодаря этому номеру с кнутом я стала их фавориткой. — Жизель улыбнулась. — Некоторые из них очень милые люди, из хороших семей, богатые.

— Они дают тебе деньги?

— Конечно. Это часть нашей работы. Девушки отдают все, что получают, Полю. Мы имеем комиссионные с каждой бутылки, заказанной посетителями, с которыми мы сидим. Мне повезло. Геи очень щедрые. — Она посмотрела на меня. — И мне не надо ложиться под них.

— А как насчет остальных девушек? Поль Получает с них часть денег, которые те зарабатывают «дополнительными услугами»?

Жизель засмеялась.

— Вы, американцы, такие наивные. В «Голубой ноте» «дополнительные услуги» не допускаются. Тех посетителей, которым очень хочется, Поль отправляет в свой клуб на Монмартре.

— А ты? У тебя есть постоянный друг? Поклонник?

— Был. Несколько лет тому назад, в Лионе. Но он ушел в армию и погиб в бою. После этого я приехала к Полю в Париж. И с тех пор здесь.

— Ты здесь счастлива?

— Я живу. Боши до меня не добрались. И Поль заботится обо мне. Да, я счастлива. — Она кивнула. — Счастлива, насколько возможно, пока идет эта ужасная война и я не могу вернуться домой.

— Думаю, мы все мечтаем об одном и том же. Вернуться домой. — Я улыбнулся. Посмотрел на часы. Почти десять. Я повернулся к Жизель. — Хочешь, провожу тебя до клуба? Чтобы к тебе не пристали на темной улице.

Жизель залилась смехом.

— Нет, спасибо тебе, Джерри. За мной каждый вечер приезжает машина.

— Отлично. Я просто хотел помочь.

— Еще раз спасибо. Поль — давний друг моего отца. Поэтому он и оберегает меня от всех напастей.

Я наблюдал, как за ней закрылась дверь. Затем огляделся. Мне хотелось хоть как-то отплатить ей за ее доброту. И дельная мысль не заставила себя ждать. Я понял, что могу принести в квартиру диковинку, каких во Франции пока единицы. В армейских магазинах продавали лучшие в мире радиоприемники. Во Франции их можно было достать только на черном рынке и по бешеной цене. Я даже не стал разбирать вещи. Побежал в армейский магазин и купил самый мощный радиоприемник из тех, что стояли у них на полках. Водрузил его на обеденный стол в кухне, чтобы он сразу бросился в глаза Жизель. Потом я решил, что слишком устал, чтобы разбирать вещи. Улегся на кровать и заснул, резонно рассудив, что вещи можно разобрать и утром.

Будильник зазвенел в половине седьмого. Еще не рассвело. Я включил свет и в кальсонах босиком пошлепал в ванную, стараясь не шуметь. Но первым делом заглянул на кухню. Радиоприемник стоял уже не там, куда я его ставил. Я улыбнулся. С подарком, похоже, угодил.

Я принял душ, побрился и услышал доносящуюся из кухни музыку. Вышел из ванной в кальсонах и с полотенцем в руке. Жизель сидела за столом, слушала музыку и курила.

Она повернулась ко мне, губы ее разошлись в улыбке.

— Спасибо тебе за прекрасный подарок. Я давно мечтала о радиоприемнике.

— Очень рад, — ответил я. — Пойду одеваться. — Кальсоны меня смущали.

— Я сварила кофе и согрела в духовке круассаны. — Она все улыбалась — А насчет кальсон не волнуйся. Мои отец и брат всегда выходили в них к завтраку.

Я сел за стол. Жизель налила мне кофе и добавила молока Я насыпал в чашку ложечку сахара, начал его размешивать.

— Я не знал, что у тебя есть брат.

— Он был всеобщим любимчиком. В восемнадцать лет его забрали в армию. Боши убили его, когда брали «Линию Мажино».

— Жаль, что так вышло.

— С тех пор прошло четыре года. Грустно, конечно, но многим французским семьям пришлось пережить то же самое — Она покачала головой. — Теперь появились вы, американцы, и это хорошо. Наконец-то немцы терпят поражение. Через несколько месяцев война закончится.

Жизель поднялась из-за стола, достала из духовки круассаны и поставила их на стол вместе с апельсиновым мармеладом.

— Масло закончилось. А нового в магазинах не купишь.

— Я могу принести масло из столовой. А также кофе и сгущенное молоко. Жизель рассмеялась.