Весь Гарольд Роббинс. Книги 1-23

— Этими двумястами семьюдесятью пятью тысячами долларов ты рассчитался с Вирхилио, так? Свел дебет с кредитом. Он женился на моей матери, зная, что она беременна от тебя. Воспитал меня в своем доме, относясь как к родному сыну. Заплатил за мое обучение… хотя бы частично. Учился я в основном на деньги Батиста, а мы знаем, как они заработаны. Но я говорю о тебе и Вирхилио. Теперь вы квиты, так? А вот мой прямой вопрос: можешь ты доказать мне, что исходил из других соображений? Отдал двести семьдесят пять тысяч долларов не потому, что хотел рассчитаться с Вирхилио Эскаланте?

Джонас покачал головой:

— Во-первых, ты ничего не знаешь о механизме расчета с казино, если думаешь, что Вирхилио должен отдать сто центов на каждый доллар долга. У «Фламинго» я выкупил его долги за пятьдесят тысяч. Моррис Чандлер взял бы с него сто десять, максимум сто двадцать тысяч. Так что ты можешь уменьшить проставленную в расписке сумму на сто тысяч.

— Это не ответ на мой вопрос, — сердито бросил Бат. — Какая разница, сколько ты заплатил. Ты с ним рассчитался. Так?

— Если ты уже все для себя решил, зачем мне отвечать?

Бат глубоко вдохнул. Секунд пятнадцать молча смотрел на отца.

— Потому что… — процедил он сквозь зубы. — Потому… Ну, хорошо. Если ты дашь мне слово, что это не так, я тебе поверю. Выбора у меня нет.

Джонас едва заметно улыбнулся. Да уж, сын у него хоть куда. Загнал отца, не просто отца — Джонаса Корда, в угол. Почти загнал.

— Я дам тебе слово при одном условии.

— Каком же?

— Ты заберешь деньги и расписку. Вирхилио мне заплатит. Если нет, будем считать, что я вложил деньги в рискованное предприятие по важным для меня причинам, не имеющим к тебе ни малейшего отношения.

Бат кивнул:

— Хорошо.

Протянул руку, взял конверт. Джонас встал и посмотрел Бату в глаза.

— Я не расплачивался с Вирхилио Эскаланте за то, что он сделал для твоей матери, для тебя или для меня.

— Что мне остается, кроме как поверить тебе. Раньше я думал, что не хочу встречаться с тобой до тех пор, пока не смогу при необходимости послать тебя к черту. Теперь могу.

— Так ты посылаешь меня к черту?

Бат пожал плечами:

— А что это меняет?

Глава XIII

1

В юридической фирме «Уилсон, Кларк и Йорк» уже не было ни Уилсона, ни Йорка. Кларк остался: правнук Депью Кларка. Основатели фирмы давно уже умерли, ни один не дожил до 1930 года. Но по заведенному порядку фамилии их сохранялись не только в названии фирмы, но и в шапке на фирменном бланке, правда, с указанием дат рождения и смерти, чтобы кто-то из клиентов не подумал, что его дело может вести один из отцов-основателей.

В той же шапке в левой колонке значились фамилии двадцати девяти действующих партнеров. В правой перечислялись помощники. Среди них и Джонас Э. Корд.

Он прибыл в Нью-Йорк на годичную стажировку в соответствии с договоренностью между фирмами «Уилсон, Кларк и Йорк» и «Гурса-и-Ароса». Два молодых адвоката из «Уилсон, Кларк и Йорк» отправились в Мехико. Два abogados из «Гурса-и-Ароса» — в Нью-Йорк.

В честь новичков фирма традиционно устраивала прием в Гарвард-клаб. Там они встречались со всеми партнерами и более опытными помощниками и становились полноправными сотрудниками фирмы. Партнеры приглядывались к новичкам. Они хотели знать, сколько те пьют, как переносят спиртное. Разумеется, проверка не удавалась, о чем все знали заранее. Кто-нибудь из помощников неизбежно предавал фирму, предупреждая новичков, поэтому они пили по минимуму. Если кто и перебирал, так это партнеры.

Иногда на прием приходили адвокаты из других фирм. Приходили, чтобы посмотреть на новых рекрутов «Уилсон, Кларк и Йорк», но принимали их радушно.

Пришел и Дэйв Эмори.

— Бат! — воскликнул он, подойдя к нему и крепко пожав руку. — Я слышал, что эти стряпчие захомутали тебя. Добро пожаловать в Нью-Йорк!

— Бат? — переспросил один из младших партнеров.

— Господи, не собираетесь же вы звать его Джонас, — воскликнул Дэйв. — Мы с Батом прошли долгий путь. Во время войны он командовал моим взводом.

— Дэйв спас мне жизнь, — добавил Бат.

— Ерунда, — отмахнулся Дэйв. — Если я что-то и сделал, то лишь потому, что он бежал по Людендорфскому мосту, словно по Бруклинскому.

— А я воевал на Тихом океане, — заметил младший партнер. — В общем, я рад, что теперь мы знаем, как звать этого парня. Как и тому, что в наших стенах появился герой войны.

— Герой… Перестаньте. — Бат повернулся к другу. — Дэйв, у тебя не язык, а помело.

Потом он и Дэйв стояли у окна, глядя на проносящиеся по улице машины.

— Раз уж ты в Нью-Йорке, постарайся вступить в нью-йоркскую коллегию адвокатов, — посоветовал Дэйв.

— Уже вступил. Сдал экзамены до того, как уехал в Мексику.

— Это хорошо. Важное дело. Кстати, это, конечно, не мое дело, но… свиделся ты наконец с отцом?

Бат кивнул:

— Поверишь ли, у него квартира в «Уолдорф Тауэрс». Встретился я с ним в Мехико. В Нью-Йорке он бывает редко. Приезжал где-то неделю тому назад, пригласил меня на обед в «Двадцать один».

— А как Тони?

Бат тяжело вздохнул:

— Наверное, надо поехать в Вашингтон и повидаться с ней.

— Когда ты видел ее в последний раз?