Весь Гарольд Роббинс. Сборник. Кн1-23

«Детройт фри пресс»: «Джей Фултон, вице-президент профсоюза водителей грузового транспорта, прошлой ночью получил серьезную травму. Когда его лимузин проезжал под мостом по Джеффрис-фриуэй, на него свалился бетонный блок, разбив ветровое стекло и перепугав водителя. В результате лимузин потерял управление, выехал на встречную полосу и угодил под колеса шестнадцатиколесного трейлера.

Сорокашестилетний Фултон является также одним из попечителей Пенсионного фонда центральных штатов. Сегодня утром он переведен из реанимационной палаты, но состояние его остается тяжелым. Раздробленные ребра вызвали перфорацию легкого. Фултон получил сотрясение мозга, у него сломана рука.

Президент тимстеров Джеймс Хоффа расценил это происшествие, как «трусливую попытку некоторых боссов[378] помешать профсоюзу в защите прав своих членов. Такие действия никогда не приводили к успеху».

9

«Детройт ньюс»: «Сотрудники, прибывшие поутру в штаб-квартиру профсоюза водителей грузового транспорта, уже при входе в здание почувствовали необычный запах.

Пахло дегтем, керосином, а может, и чем-то еще. Эту адскую смесь вылили в шестьдесят ящиков картотеки.

На одном из картотечных шкафов вандалы оставили коробку деревянных спичек, подчеркивая, что при желании они могли все сжечь. Одна секретарь, попросившая не упоминать ее имени, сообщила, что картотека и так полностью уничтожена.

«Кто сможет отделить одну бумагу от другой? — задала она риторический вопрос. — Кто сможет что-нибудь прочесть?»

Тимстеры всегда гордились своей службой безопасности. Чиновник, также пожелавший остаться неназванным, сказал, что, по его мнению, за уничтожение картотеки кому-то заплатили больше, чем за ее охрану.

«Если боссы могут сделать и такое, то чего они не могут?» — вопросил он».

10

— Бат… Это твоя работа?

Бат глубоко вдохнул, шумно выдохнул. Они лежали в постели. Раньше у Тони не возникало желания говорить в постели о делах. Почему теперь?

— Бат?..

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Я просто хочу знать… Я спрашиваю тебя не как газетный репортер. В данный момент я всего лишь женщина, которая любит тебя.

Он вздохнул:

— Послушай, Джимми Хоффа — бандит. Неужели я должен позволить бандитам уничтожить мой бизнес?

— Ты бы убил его?

Бат покачал головой:

— Такой необходимости нет.

— Это не ответ. Убил бы? Смог бы убить?

— Нет.

Тони помолчала, не зная, верить ему или нет.

— А что думает твой отец?

Бат повернул голову к ней. Она лежала на спине, уставившись в потолок.

— У меня был приятель-католик, который пользовался презервативами, дабы его девушка не забеременела. Я спросил его, не противоречат ли такие действия законам церкви. Он ответил: «Папа всего не узнает».

— Значит, ты хочешь стать большим Джонасом, чем сам Джонас.

Бат потянулся к стакану, стоящему на ночном столике, отпил шотландского.

— Тони… Не пытайся оценивать то, что я делаю в бизнесе. Естественно, я хочу стать большим Джонасом, чем сам Джонас. И я им стану. Я уведу у него его империю. Когда он умрет. Или раньше.

— А что бы предпочел ты? — спросила Тони.

— Раньше, — ответил Бат.

Глава XXVI

1

Джонас сидел на диване в «люксе» на пятом этаже отеля «Семь путешествий» перед заваленным бумагами кофейным столиком. На нем же стояли два телефона. Других письменных столов Джонас теперь не признавал. Часы показывали десять вечера, так что в номере остались только он и Энджи. Джонас еще не снял синий блейзер и тщательно отглаженные брюки, которые носил весь день, а вот Энджи уже разделась догола. Как он и хотел. Джонас продолжал говорить по телефону с Батом, в Нью-Йорке уже была полночь, но его взгляд не отрывался от Энджи.

— Он исчез, — вводил он Бата в курс дела. — Исчез, как легендарный араб, который сворачивает свой шатер и растворяется в ночи. Полагаю, произошло это не без причины.

Говорил он о Моррисе Чандлере. Тот действительно как сквозь землю провалился. Из «люкса», который он занимал, испарились его вещи. В кабинете практически все лежало на месте, но Джонас полагал, что Чандлер снял копии со всех нужных ему документов. Никакой записки он не оставил. Так что Своим исчезновением Чандлер преподнес неприятный сюрприз.

— Что? Сейчас спрошу у Энджи. — Он оторвал трубку от уха. — Бат хочет знать, не найдется ли у нас какого-нибудь предмета с отпечатками пальцев Чандлера. Может, в его кабинете?

— Нам нет нужды искать их в его кабинете, — ответила Энджи. — Он оставил в нашем баре бутылку абсента. Из личных запасов. Ты же знаешь, эту гадость ему привозят из Гонконга. Кроме него, никто не касается этих бутылок. Разве что я, если наливаю ему рюмку.

— Энджи говорит, что мы можем послать тебе бутылку с отпечатками его пальцев. Я попрошу аккуратно запаковать бутылку, и курьер привезет тебе ее завтра утром… Да, ложись спать. Утром поговорим.

Энджи уже достала из бара бутылку с запрещенным к употреблению в Штатах напитком. Завернула ее в салфетку.

— Абсент… — пробормотал Джонас. — Вроде бы влияет на мозг. Удивительно, чего он так нравился Чандлеру.

— А зачем Бату отпечатки пальцев Чандлера? — спросила Энджи.