Весь Мегрэ. Том 3

Оба встали, вышли на улицу и распрощались. Мегрэ вернулся домой и лег. Спал он плохо, его мучили кошмары. Когда жена, протягивая чашку кофе, разбудила его, он чувствовал себя разбитым, как после тяжелой физической работы.

Мегрэ позвонил на службу:

— Лапуэнт… Еще не пришел?

— Только что появился.

— Дай мне его, Люкас.

— Слушаю, шеф, — раздался голос Лапуэнта.

— Заезжай за мной. Но прежде всего, успокойся: ничего нового.

Мегрэ принял ванну, побрился, оделся и проглотил две таблетки аспирина, потому что голова у него раскалывалась. К завтраку он почти не притронулся.

— Вот уж я порадуюсь, когда закончится это дело, — проворчала г-жа Мегрэ. — Ты принимаешь его слишком близко к сердцу: кончится тем, что сам заболеешь.

Он угрюмо взглянул на нее и попытался улыбнуться.

— Газеты почти замолчали об этом деле. Почему?

— Потому что сказать пока нечего.

Лапуэнта он увидел за рулем небольшого автомобиля и сел рядом.

— На столе у меня что-нибудь есть?

— Заключение экспертизы. Шерстяные нитки, найденные в машине, соответствуют ткани на пиджаке потерпевшего…

— Люди, которых я отправил по кабаре?

— Господин Шарль известен почти всюду и слыл шикарным малым.

— Восемнадцатое число?

— Ни один бармен, метрдотель или танцорка не вспоминают именно этот вечер. Правда, может быть, Жамен кое-что обнаружил. Он говорил со старухой цветочницей, которая обслуживает ночные заведения в квартале. Для нее восемнадцатое февраля день не простой — это день рождения ее дочери. Она утверждает, что господин Шарль, который всегда покупал у нее цветы, был в тот вечер в кабаре «Крик-крак» на улице Клемана Маро.

— Больше она ничего не сказала?

— Он был вместе с Зоэ, которой подарил красные гвоздики.

— Адрес старухи есть?

— Жамен его записал. Она хочет прийти лично к вам, потому что некогда встречала вас, когда вы работали в службе охраны порядка.

Они подъехали к воротам, которые уже стали Мегрэ знакомыми.

— Мне вас подождать?

— Нет. Пойдешь со мной.

Мегрэ на ходу поздоровался с привратником и вошел в переднюю нотариальной конторы. Дежурная пропустила его, и, пройдя через кабинет нотариуса, Мегрэ вошел в кабинет к Лёкюрёру. Тот закончил диктовать, знаком попросил секретаршу удалиться, поднялся и пожал Мегрэ руку.

— Кажется, она пыталась покончить с собой и ночью приходил врач?

— Ничего серьезного. Она спит.

— Как по-вашему, почему она это сделала?

— Знай я это, все было бы быстро закончено. Как у вас с нотариальной стороной дела?

— Завещание будет вскрыто сегодня в три часа дня. Я, в общем, знаком с ним, поскольку подписывал его в качестве свидетеля. Госпожа Сабен-Левек наследует состояние, виллу в Канне и доход от конторы. Что будет со мной — решит нотариальная коллегия, согласно воле хозяина, контора действительно должна перейти ко мне.

— Есть еще один вопрос, который требует срочного разрешения, — похороны.

— Могу вам сообщить, что у Сабен-Левеков есть семейный склеп на кладбище Монпарнас.

— С этим решено. Думаю, что будет не слишком прилично отвезти гроб на кладбище, забрав его в Институте судебной медицины. Госпожа Сабен не в состоянии этим заниматься. Да и катафалка я тоже не вижу в квартире на втором этаже.

— Почему не установить его в конторе?

— Я думал об этом же. Вы сможете заняться всем необходимым?

— Я немедленно позвоню в похоронное бюро. Извещения о смерти, наверное, необходимо разослать всем клиентам?

— Я тоже так думаю. И уведомление о смерти в газетах. Кстати, журналисты вам не досаждали?

— Понабежала целая дюжина, вопросы они задавали нескромные, и я их выставил. Двое даже спросили, какой цифрой определяется состояние нотариуса.

— Держите меня в курсе всего, что касается похорон, но госпожу Сабен-Левек пусть не беспокоят.

— Ее не будет в церкви?

— Не думаю. Как скажет врач.

Раз уж он находился в доме, Мегрэ, которого по-прежнему сопровождал Лапуэнт, поднялся наверх. Открыла ему Клер.

— У меня были кое-какие дела внизу, и мне захотелось узнать, все ли в порядке.

— Она спит.

— Ей звонили?

— Нет. Только какой-то журналист, требовавший встречи; он очень рассердился, когда услышал, что это невозможно.

Было видно, что Клер устала. Выспаться ей, наверное, не удалось.

— Отвези меня на улицу Клемана-Маро…

Только для того, чтобы оживить в памяти картину. Ночью улица была почти пустынна. Фасад кабаре был разрисован, а дверь полуоткрыта.

Две уборщицы подметали пол, усыпанный конфетти и серпантином. Стены были затянуты разноцветной материей.

— Что вы хотите? Если вы ищете месье Феликса, то его здесь нет.

— Кто такой месье Феликс?

— Бармен.

Вошел уверенно держащийся мужчина.

— Смотрите-ка, комиссар!.. Здесь у нас вчера вечером был один из ваших инспекторов.

— Какого вы мнения о Луизе?

— Раньше она была панельной проституткой и, если так можно выразиться, никогда не покидала своего квартала. С годами ей пришлось менять профессию. Теперь она продает цветы в ночных заведениях.

— Ей можно доверять?

— В каком смысле?

— Не слишком ли богатое у нее воображение? Верить тому, что она говорит?

— Без сомнения. Секреты она тоже хранить умеет. У большинства этих девиц они имеются, и она их все знает.

— Благодарю вас.