Весь Мегрэ. Том 3

Сколько вечеров ушло у комиссара и его жены на обсуждение вопроса о том, куда податься! Сначала подумывали о долине реки Луары, где Мегрэ мог бы порыбачить, затем вспомнили об отеле «Черные скалы» в курортном местечке Сабль-д'Олонн. Там им как-то довелось чудесно провести время. В итоге на нем и остановились. В последнюю неделю июня мадам Мегрэ отправила туда письмо с просьбой забронировать для них места, но ей ответили, что все комнаты заняты до восемнадцатого августа.

В конечном счете все решил случай. Как-то раз в субботний вечер середины июля комиссара вызвали к семи часам на Лионский вокзал в связи с одним не очень существенным делом. Поток автомобилей оказался настолько плотным, что ему понадобилось целых полчаса, чтобы добраться до цели — и это притом, что ехать пришлось всего-то от Дворца правосудия с набережной Орфевр, причем на одной из машин уголовной полиции.

Объявили о сформировании восьми дополнительных поездов, но все равно в здании вокзала, на перронах — повсюду толпа людей с чемоданами, дорожными сумками, узлами, детьми, собаками и удочками наводила на мысль о массовом бегстве. Все рвались в сельскую местность или к морю, чтобы заполонить отели и постоялые дворы вплоть до самых маленьких и захудалых, хватало и тех отдыхающих, кто, случись им на месте наткнуться на незанятый участок, тут же кинулись бы разбивать палатки.

Лето выдалось жаркое, и Мегрэ вернулся тогда в полном изнеможении, словно сам втискивался в один из ночных поездов.

— Что с тобой? — встревожилась жена, державшаяся настороже после злополучного бронхита.

— Начинаю сомневаться, поедем ли мы отдыхать.

— Ты забыл совет Пардона?

— Никоим образом.

Он с ужасом представил себе битком набитые туристами гостиницы и семейные пансионаты.

— А не лучше ли нам провести отпускное время в Париже?

Поначалу мадам Мегрэ восприняла это его предложение как шутку.

— Ведь нам прежде не удавалось, так сказать, побродить вдвоем по Парижу. Едва ухитряемся выкраивать время, чтобы раз в неделю заскочить в первую подвернувшуюся на Бульварах киношку. В августе опустевший город будет полностью в нашем распоряжении.

— Да, и первое, о чем ты позаботишься, — это удрать на набережную Орфевр, чтобы заняться там уж и не знаю каким делом!

— Клянусь, что нет.

— Это всего лишь слова.

— Отправимся с тобой куда глаза глядят, пошатаемся по кварталам, где ни разу не бывали, забредая обедать и ужинать в забавные ресторанчики…

— Зная, что ты здесь, сослуживцы задергают тебя телефонными звонками.

— Уголовная полиция, да и вообще все останутся в полном неведении, а наш телефонный номер я зарегистрирую в службе отсутствующих абонентов.

Идея провести отпуск в столице в самом деле пленила Мегрэ, и в конце концов прельстила его супругу. Так что стоявший в столовой телефон умолк — еще одна мелочь, с которой было нелегко свыкнуться. Дважды комиссар протягивал к нему руку, но оба раза успевал вспомнить, что не имеет на это права.

Официально Мегрэ в Париже не было. Он находился в Сабль-д'Олонн. Именно этот адрес был оставлен в службе, а если на имя комиссара поступит срочное сообщение, то его ему перешлют.

В субботу вечером Мегрэ покинул свой кабинет на набережной Орфевр, и все были уверены, что он отбыл на морское побережье. В воскресенье он с женой вышли из дому лишь к концу дня и, желая сменить обстановку, отправились поужинать в пивную на площади Терн подальше от семейного очага.

В понедельник около половины одиннадцатого утра комиссар, оставив супругу завершать хозяйственные дела, прошелся до площади Республики и, устроившись на почти пустой террасе кафе, спокойно прочитал свежие газеты. Затем они, уже вдвоем, отобедали в районе Ла-Виллетт, поужинали у себя на квартире и сходили в кино.

Ни один из них еще не ведал, чем они займутся сегодня, во вторник, было ясно лишь, что отведают дома фрикандо, а потом, очевидно, пойдут куда-нибудь погулять.

Устанавливался иной жизненный ритм, к которому надлежало приноровиться, поскольку все еще казалось странным, что на тебя не давит груз срочных проблем и нет необходимости считать часы и минуты.

Скуки Мегрэ не испытывал. По правде говоря, ему было чуть-чуть стыдно бездельничать. Осознавала ли это его жена?

— Ты разве не пойдешь за газетами?

Вот уже и начала складываться привычка. В десять тридцать он побредет за прессой, вероятно, просмотрит ее на той самой террасе кафе, что на площади Республики. Это забавляло Мегрэ. Короче говоря, не успел отделаться от бремени одних забот, как насоздавал себе новых.

Он отошел от окна, нацепил галстук, обулся, поискал шляпу.

— Тебе нет необходимости возвращаться раньше полпервого.

Теперь, перестав ходить на работу, он даже для жены стал не совсем тем Мегрэ, что раньше, и комиссару еще раз вспомнилось, как напутствовала его в свое время мать:

«Иди поиграй часок, но возвращайся к обеду».

И консьержка туда же: смотрит с удивлением, не лишенным упрека. Да имеет ли право такой крупный и крепкий мужчина вот так слоняться без дела?