Весь мир на дембель

— Что за жаргон уличный? Ты и с Дэн Сяопином так разговаривать собираешься? Как догадался про то, что игнорировать станут? Эксперт-китаевед, оценивая ситуацию, слово в слово тоже самое сказал.

— Дык, помните, я вам про ракообразную рассказывал. Китайцы из неё чудесные биодобавки делают. Мы её на арбузных полях сейчас выращивать пытаемся. Артемия Сплина. Вот ее и продавал китайцам. Так что быстро понял, что с самооценкой у китаезов все жутко запутанно, и поэтому их лучше их вообще не трогать в этом вопросе. Скажешь, что он реально пустячный косяк запорол — просто отключается и не появляется больше. На звонки не отвечает, на связь не водит. У них одна реакция на любую проблему — игнор. Менталитет такой. Наверняка помните историю со «сто первым китайским предупреждением»? Предмет шуток для всего мирового сообщества. На самом деле — это всего лишь стандартная формула игнора оппонента, когда с ним не хотят разговаривать и договариваться.

— Хм. Вот оно как? Думаешь, будут проблемы?

— Конечно. Мы для них наивные северные варвары. Всегда были и всегда останемся. Это конечно лучше, чем англичане — которые, хитрые подлые варвары, и американцы — жадные, агрессивные варвары, но изменить их убеждения невозможно, просто надо понимать и учитывать.

Но надо прощать малые шалости и закрывать на это глаза. Вот, например, сейчас обязательно встанет вопрос демаркации Советско-китайской границы по Амуру.

— Что с ней не так? Стандартная процедура, граница пройдёт по фарватеру реки.

— Ага. Горбачёв в своё время на эти грабли уже наступал. К слову, выступления студентов на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 года были приурочены к визиту Михаила Сергеевича в Пекин. Так что компартия Китая нам спасибо должна сказать не только за предупреждение, но и за отставку этого провокатора Перестройки.

— И в чем же китайцы нас надурили?

— Фарватер — понятие условное и, как выяснилось, растяжимое. В виду огромной протяженности границы отдали этот вопрос на усмотрение приграничных облисполкомов. Типа, им удобнее и виднее. Естественно, китайские товарищи тут же заслали гонцов с щедрыми подарками местным советским чиновникам. В результате почти все острова на Амуре оказались по ту сторону границы. Мелочь, а неприятно. Там, где не получилось подкупить, там они просто пригнали самосвалы и временно соединили острова с китайским берегом. Фарватер и граница естественно оказались по другую сторону острова. Отжали себе, все что можно.

— Позорище-то какое. Ты ничего не путаешь? Может это при твоих демократах уже было, будь они неладны?

— К сожалению, нет — в девяностом году, не было ещё никаких либералов в областях. Так что можете смело брать нынешних на карандаш.

Селектор на столе ожил и сообщил, что китайская делегация подъедет через тридцать минут.

— Александр, запомни — встреча очень важна. Провалиться нельзя. Не подведи. Единственный шанс на успех который вычислили аналитики — крепкий стратегический союз с Китайской Народной республикой. Насчёт раскрытия личности, можешь не волноваться. Товарищ Дэн Сяопин обещает сохранить ваш разговор в тайне, до самой своей смерти. А он уже старый человек. Его слова дословно.

Странное местоимение «ваш» меня насторожило.

— Правильно понял. Партия и правительство тебе доверяют. Разговор пройдёт наедине. Без меня. Дэн Сяопин неплохо говорит по русски, он в молодости учился в Москве. Переводчик не понадобится.

— Что даже магнитофонной записи не сделаете? — хмыкнул недоверчиво я.

— Не задавай лишних вопросов, не получишь плохих ответов.

— О чем говорить-то? — искренне озадачился нетривиальной ситуацией.

— О чем хочешь. На твоё усмотрение. Главное — результат.

В этот момент у меня в голове возникла замечательная прекрасная мысль.

— Егор Кузьмич, можно личную просьбу?

— Прямо сейчас?

— А чего тянуть? Хочу воспользоваться удачным моментом в своих личных корыстных целях. Просьба плёвая, минуты хватит.

— Ба! Да, неужели? Александр Морозов, бизнесмен и предприниматель вспомнил о корысти?! Наконец-то. Я уж стал думать, что ты священником на полставки у себя в будущем подрабатывал.

— Очень смешно, — обиделся я. Не всерьёз, конечно. — Просьба простенькая, можно сказать, пустяковая. Мы же, все равно собираемся армию сокращать и срок службы уменьшать? Так, ведь?

— Допустим, есть такое мнение. В чем просьба?

— В качестве пробного эксперимента. Давайте, сократим срок службы с двух лет до полутора годов уже с весны следующего года. Если не во всех войсках сразу, то хотя бы у пограничников? Так, чтобы осенний призыв прошлого года в мае девяностого на дембель отпустить. Все равно, пограничники из-за особой специфики на три месяца больше положенного служат. Это даже справедливо будет.

— Ну, что ты за человек, Морозов. Только порадовался, что раскусил твою истинную сущность, а ты опять за старое. Тьфу.

— Не надо меня кусать, Егор Кузьмич, китайские товарищи не поймут, если я покусанный на переговоры заявлюсь. Так что с досрочным дембелем? Договорились?

Лигачев лишь рукой махнул — иди уже, мол. Видимо, это означало полное безоговорочное согласие.