Весь мир на дембель

— Организаторы обещали вручить каждому участнику памятный золотой слиток. С фирменным клеймом «Бэнк оф Шарджа».

— &@# — восхищенно выругался црушник. — Эти арабы больные на всю голову. Просто так разбрасываться золотом? Там же будет смертоубийство?

— Количество заявок ограничено, список закрыт месяц назад.

— Алекс, срочно проверьте, нет ли в числе участников советских журналистов. Только их здесь не хватало.

— Уже проверил. Только два корреспондента из ГДР и Чехословакии. Один — профессиональный востоковед, второй — молодой редактор с радиостанции. Видимо, родственник большого партийного начальника — у них так принято.

— Черт с ними. Надеюсь, они уберутся оттуда вовремя и не успеют нам помешать.

Конец интерлюдии

Глава 31

— Странный ты.

Как всегда, любопытная Варвара, по ошибке именуемая Викой, влезла туда, куда не надо. В этот раз для разнообразия, решила она поинтересоваться, чем это я занимаюсь по вечерам, краду время, отведённое для неё, любимой.

— Зачем тебе столько одинаковых учебников? Не лень было из библиотеки тащить, тут килограмм десять. Ты их действительно читаешь?

— Да. В последней книге Алгебра застрелилась. Убийца — дворецкий. Не мешай, пожалуйста. Сейчас закончу, затем пойдём выгуляем тебя на Бродвее местном.

— Пф-ф. Никакой вежливости и галантности. Я что — крокодил, как у Маршака, чтобы меня по улице выгуливать? И чего я в тебе нашла, спрашивается? Мужлан и зануда. Брильянт достался не тому.

Однако, капризничать «бриллиант» не стал, наоборот, ещё раз пересчитала учебники поштучно, задумчиво изучила мою писанину, ту, что обнаружила в зоне досягаемости и поинтересовалась.

— Чем ты все-таки занимаешься? Шесть штук одинаковых школьных учебников по геометрии — это много даже для тебя.

— В том и дело, что они разные! И чем позже год выпуска — тем ужаснее содержимое.

— Да? Никогда не замечала. Математику в школе не любила. Я — натура творческая.

— Ага. Не пороли родители тебя в детстве, вот и не училась.

— Сам-то, троечник наверное. А туда же. Между прочим, у меня в аттестате всего три четверки, остальные — пятерки! Так что с учебниками? Я ничего не поняла.

Пришлось объяснять, работать нормально все равно уже не дала бы.

— Смотри сюда. Есть старый учебник под редакцией Колмогорова семидесятых годов, он в общем почти повторяет «Геометрию» Никитина от 1967 года. Обрати внимание, какие они толстые — почти пятьсот страниц в каждой. Что вполне объяснимо: обе книги на три года рассчитаны, для 6–8 классов.

Вика задумчиво повертела в руках увесистый томик:

— Мы учились по другим.

— Правильно! Наше поколение получило новый учебник под редакцией Погорелова. Геометрия для 6-10 классов. Но он втрое тоньше! Это же полный абсурд. Книга рассчитана на пять лет обучения, и в разы тоньше книги для трёх годов. Про содержание вообще молчу — это мрак полный. Нет нормальной системы изложения, зачем-то введены новые обозначения, язык — жуткий канцелярит, важнейшие понятия и доказательства отсутствуют, задачи неадекватные, объяснения путанные и малопонятные. Не удивительно, что учителя и школьники этот учебник возненавидели. С алгеброй ситуация аналогичная.

— Ты здесь каким боком?

— Не понимаешь? Это диверсия пострашнее Чернобыля. Сознательный удар по целому поколению советских детей. Если сейчас не остановить, то дальше будет только хуже. Новый учебник Атанасяна — это будет последний гвоздь в крышку гроба советского математического образования. Вот, пишу обращение в ЦК, Министерство образования.

Вика не прониклась масштабами трагедии, посоветовала не тратить время попусту и не бороться с ветряными мельницами.

— Благородно, но глупо. Бюрократов и чиновников не победить.

У меня же было другое мнение. Во-первых: если кто и способен это сделать в этом времени — так только я один. Во-вторых: мысль, что это не случайная ошибка и банальная глупость, а целенаправленное многоплановое действие по разрушению советской системы образования — такая мысль давно зрела в голове. Сейчас же она переросла в абсолютную уверенность, что никакой случайности и близко нет. Тенденция одинаковая со всеми учебниками: и химия, и физика тоже пострадали от вредительских реформ. До гуманитарных наук я пока не добрался по причине нехватки времени, но уверен и там такая же шняг… тенденция.

Любые ошибки и просчеты руководства страны можно исправить и пережить, кроме развала и уничтожения системы образования. Именно этот фактор станет решающим в начале следующего века, и если не спасти старую классическую советскую школу — мы потеряем своё будущее. И это не пафосная очевидная банальность — это ключевой момент выживания страны и социалистического проекта.

— Заканчивай уже, завтра доделаешь. Мы так в кино опоздаем. Знаешь, с каким трудом билеты достать получилось? Между прочим, обычно этим кавалеры занимаются.