Весь мир окрашен в желтый

– Да, но делать это становиться все сложнее…

– Понимаю, но потерпи – осталось немного. Скоро все закончиться.

Скорее бы.

Только когда Марсель будет за решеткой, я буду спокоен – и за Ника, и за Лину. Сейчас же – нет – я на взводе. Уже не знаю, куда деваться… Может…

– Может, завтра не идти на практику, а остаться с Ником?

– Хм… плохая идея.

– Он может в любой момент на улицу выйти! Не могу же я насильно запереть его в квартире, забрав с собой оба ключа?!

– Если дело дойдет до крайности, то будь готов пойти даже на такое.

Вот как? Ладно, понял…

Понимаю, что все серьезно.

– Нельзя допустить, чтобы Ник попал в руки Марселю. Последствия будут неисправимыми и самыми худшими из всех, что могут быть – поверь. Никакие прыжки не помогут.

– Хорошо. Я сделаю все, что в моих силах.

– Задобри его.

Знаю. Умею. Практикую.

– Куплю ему приставку и кучу игр – пусть дома сидит.

Я сам себя слышал?

– Правильно, только с сыном так не делай,– уже весело подметила Элис.

Точно!

Мы дружно засмеялись…

– А ты хочешь детей? – мой откровенный, но вполне адекватный вопрос.

– Пока нет. Я хочу поймать свой liberty, а потом уже все дела и ля-ля-тополя. А ты?

– Знаешь, когда мы с Линой будем вместе, Ник в безопасности, а Марсель не сможет никому угрожать, мне уже никой liberty не нужен будет.

Элис о чем-то задумалась.

– Если человек счастлив в теми, кого любит, то liberty ему ни к чему,– добавил я.

– Слышал бы тебя господин Гримальди – ты бы сразу стал бы его любимчиком. Он бы зауважал… правда. При встрече – обязательно скажи это.

– Не забуду.

А снег все шел и шел, опуская на землю пышными хлопьями. В городе окончательно наступил вечер. Дело приближалось к ночи. Темнело.

– Тебе пора – Ник волноваться будет,– сказала Элис,– скоро магазины с приставками закроются.

Она права. Я все же должен успеть. Как раз восемь часов.

– Хорошо. Тогда я пойду.

– Конечно.

Элис снова обняла меня.

– Удачи,– сказала она,– все будет хорошо. До встречи.

– Скоро увидимся,– ответил я и ушел.

Когда вернулся домой, то обрадовал Ника новой приставкой «PSP» и кучей новых игр. Он радовался, как ребенок… по сути он и был ребенок. Мне все чаще казалось, что он мой сын. Ник изъявил желание поесть.

– Закажем пиццу? – предложил я.

Ник был в восторге.

Глава 16

Порочное милосердие

Зачем она так сильно накрасилась? Странная она… Знает же, что в больницу такой идти нельзя, но… к счастью, маникюра нет, а то бы и работать запретили. Совсем уже!

И вела она себя весь день странно. Даже слишком! Ходила по отделению, вечно улыбаясь, поправляя волосы, то и дело моргая своими глазками. Чего она добивается? Ума ни прилажу!

– Тебе нужна помощь? – спросила она меня в коридоре.

– Эмм… нет. Сейчас капельницу иду снимать.

– Можно с тобой?

Эх-х…

– Пошли.

Надоела она. Ничего, пускай… взял ее с собой. Мы пришли в палату, где как раз закончилась капельница.

– Хочешь сама снять?

– Разрешаешь?

– Да.

Крис быстро, но демонстративно надела перчатки и подошла к кровати больного. Она проверила содержимое флакона, опустила колесико на зажиме и осмотрела место инъекции.

– Давай же,– поторопил я ее.

– Сейчас-сейчас…

Чего она медлит?

Я спокойно наблюдал за тем, как Крис сняла пластырь и в левую руку взяла ватный шарик, смоченный спиртом.

– Быстро надо,– посоветовал я ей.

– Помню.

Дело в том, что, чем медленнее вынимаешь иглу из вены пациента, тем больнее ты ему делаешь.

Вынула, прикрыла ваткой.

– Пластырь нужен? – поинтересовалась она.

– Да, пожалуйста…

Крис быстро проткнула иглой колодец системы и залепила ватку еще пластырем.

– Как себя чувствуете?

– Хорошо, дочка, спасибо,– ответила пожилая дама.

Крис сняла флакон и капельницу со стойки. Я взял стойку, и мы вышли в коридор. В углу оставил стойку, и мы вдвоем направились в процедурный кабинет.

– Уже не так сильно боишься? – поинтересовался я.

– С тобой – нет,– спокойно ответила она и улыбнулась.

Опять!

Пришли в процедурный. Крис принялась разбирать систему. Делала она это несколько заторможено – думала долго.

Она долго не могла поместить иглу в иглоотсекатель. Игла не поддавалась.

– Поможешь?

Закатываю глаза.

Решил помочь – черт возьми – правда, не дается… Попробовал снова и снова – громкие звуки разносились по всему процедурному кабинету.

Крис зачем-то положила руку на мою, я снова дернул и… игла сошла и упала в раствор.

– Получилось.

Она смотрела на меня. Долго смотрела. Пора кончать с этим – знаю, чего она добивается.

– Флакон…– это она.

Хочу забрать флакон, и как специально мои пальцы касаются ее руки. Чувствую ее тепло.

– Я выброшу.

Беру флакон и ставлю в коробку за дверью.

– Спасибо,– сказала она тише.

Некоторое время смотрю на нее. Что ей сказать? Как объяснить?

Элис сказала, что с ней надо быть мягче, но как же?!.

– Ал, я…– Крис уже начала.

– Крис, ты…

– Да?

Каким же наивным и трогательным девичьим взглядом она на меня сейчас смотрела. Никогда его не забуду! Как же больно говорить такие вещи, когда человек на тебя так смотрит… Ведь я и сам знаю, какого это…

– Молодой человек, помогите с транспортировкой! – заглянула в кабинет пухленькая санитарка.

– Иду,– спокойно ответил я.