Весь мир окрашен в желтый

– Ну, и свинарник у тебя! – воскликнула она.

– В голове? – изумился я.

– В квартире.

– Забавно. Это доказывает, что ты справилась с заданием.

– Угу, получилось, даже прыгать не пришлось.

Превосходно!

– Хочешь четверку?

– Не откажусь.

– Какое самое важное правило в прыжках?

– Эффект богомола. Не стоит увлекаться погоней за liberty.

– Правильно.

И последнее…

– Последнее задание. Сказать или сама догадаешься?

– Нужно прыгнуть?

– Именно. Если все пройдет удачно, то ты сдала на отлично.

– Аттестата не будет?

– Принтер сломался.

– Жаль.

– Ты со мной?

– Сама.

Она уставилась на меня.

– Никакой поддержки. Достаточно того, что ты у себя в квартире.

– И на том спасибо.

– Да не за что!

А теперь серьезно.

– Готова?

Кивает.

– Начинай!

Ники отошла от меня на шаг.

Все почти закончилось. Осталось одно – самое последнее.

Прыжок.

И мое дело сделано – новый прыгающий готов.

Я всем старался взглядом поддержать Ники и сказать, что все будет хорошо. Все получиться. Ей всего лишь нужно сделать идеальный прыжок с первого раза, и экзамен сдан на отлично!

У нее все получиться. Она – молодец.

Я в нее верю.

Ники прыгает. Ника исчезает.

Меня обдало ветром из пустоты.

Полпути она проделала, остается вернуться.

Раз, два…

И Ника падает прямо на меня сверху!

Как так?

Черт!

Я ловлю ее.

Поймал.

Она у меня на руках вся растерянная.

А за окном – капель. Все течет…

И я почувствовал мокрое на своей руке…

– Что за?..

– Отпусти! – воскликнула Ника.

Ставлю ее на пол.

Во дела!

Черт!

Моя рука в крови.

И ее брюки между ног тоже…

Она течет!

– Как так получилось?

– Прости!

Ника побежала в ванную и быстро заперлась там.

Я же отправился на кухню, чтобы помыть руку. Я стоял и видел, как струя воды смывает в раковину менструальную кровь Ники с моей руки.

И почему она не позаботилась об этом?

Она же должна была почувствовать…

Она долго не выходила из ванны. Я дождался ее в ее комнате. Ко мне Ники пришла в других шортах и с мокрыми глазами.

– Ники…

– Прости! Ал, я… ох! Как же мне стыдно!

И она заплакала.

Я сел рядом с ней.

– Ты чего? Не надо… это же…

– Я просто… просто…

Ники всхлипывала.

– Я не знала, что так получиться!

– Ты же должна почувствовать это!

– Знаю, да… знаю! Но в этот раз почему-то не почувствовала… Я не успела приготовиться. А когда прыгнула… все случилось так внезапно. Я не знаю, почему не смогла почувствовать! У меня бывают сбои… Это плохо?

Ничего хорошего…

– Некоторые отклонения являются нормой, но их все равно чувствуют.

– Да! Да! Даже не объясняй мне… Знаю. Но в этот раз… я не почувствовала. Я не была готова!

И она заплакала с новой силой.

– Ничего, ничего… все бывает…

– Мне так страшно стало! Ах, Ал… мне так стыдно! О, Боже!..

Я пытался изо всех сил успокоить ее.

Сам я не понимал, как такое могло произойти. Она не маленькая уже – знает все, и тут такое.

– Бывало раньше такое?

– Один раз. Два месяца назад. А потом все было нормально, и вот опять…

И что это значит?

Как такое возможно?

Я обнимал ее, пытаясь утешить.

– Нам говорили, что менструация – кровавые слезы из-за несостоявшейся беременности.

– Противно и красиво.

Мне тоже так кажется.

– Есть еще одно…– заговорила Ника.

– Да?

– Только никому!

– Обещаю.

– В эти дни я плохо контролирую свой талант. Знаешь, он будто слабеет. Нет полной силы. А, когда это заканчивается, он вновь становиться сильным, и погода сама меняется – мне даже думать ни о чем не приходиться!

– Странно…

– Я не знаю, что это значит, но мне не по себе от этого.

И что это значить может?

Почему так?

Как ее менструация и сила прикладного материала могут зависеть друг от друга?!

– Ты уж прости, что так получилось,– успокаивалась она.

– Все в порядке. Как по мне, то экзамен ты сдала на отлично.

И Ники улыбнулась.

Совсем слабо, но улыбнулась.

После обеда у меня была назначена встреча с господином Гримальди. Я не собирался рассказывать ему о Белле и о том, что Марсель задумал, о том, как они организовали убийство Крис. Нет… сегодня и сейчас меня интересовал совершенно другой вопрос.

Я очень надеялся, что господин Гримальди – мудрый человек – сможет мне все объяснить.

Эта встреча была сугубо личной. Мы встретились наедине на площади закрытых фонтанов.

Я сел на одну из скамеек и стал дожидаться его. Наконец в толпе появилась фигура старца с тростью и завязанными глазами, которая медленно приближалась ко мне.

Это он!

Я быстро вскочил со скамейки и направился навстречу господину Гримальди, чтобы помочь ему дойти.

– Здравствуйте, господин Гримальди! Я рад вас видеть! Позвольте помочь.

– И я рад встречи с вами, мой мальчик! Да, да… спасибо…

Я взял господина Гримальди под другую руку, и мы направились на скамейку, где я только что сидел.

– Как там Ник?

– О, замечательно! Спасибо, что спросил. Такой замечательный парнишка! Люблю его. Его все любят.

Мы наконец сели.

– Ох, вот так! – выдохнул господин Гримальди, устроившись удобнее. – Хорошо…

Одно только присутствие господина Гримальди вызывало теплую улыбку – такой он был приятный.

– Я хотел вас кое о чем спросить, сер…

– Так спрашивайте, мой мальчик, спрашивайте! Я за этим и пришел.

– Я вам очень благодарен за это.