Весь мир театр

По видимости внешней в «Янаги» тишь да гладь.
Но близок день великий, когда решится всё.
Волнуется хозяйка, волнуется весь дом.
Судьба как будто мира поставлена на кон.
С усмешкой наблюдает за этой суетой
Лик кармы вездесущей. Известен ей финал
Заранее спектакля с названием «Судьба».
Начертанного свыше не избежит никто…

Ударяет в барабан.

Неслышимый начинает двигаться – жонглирует деревянными ножами. Сэн-тян хлопает в ладоши. Сога спускается с веранды и решительно приближается к жонглеру. Тот показывает ему, что ножи деревянные, но ронина интересуют не ножи.

Сога. Послушай-ка, приятель, не нравишься ты мне. Дурить ты можешь женщин, но только не меня. Сними свою личину. Хочу я посмотреть, что у тебя за рожа, подвоха нет ли тут.

Жонглер показывает шутовскими жестами: «Нельзя! Я уродлив!»

Пустое! Повидал я немало страшных рож. Безносых и безглазых, изрубленных мечом…

Хочет взять Неслышимого за плечо, но тот ловко уклоняется. Это повторяется несколько раз. Сога начинается сердиться.

Эй, братец, я с тобою шутить не стану тут! Иль хочешь ты отведать хороших тумаков?

Из павильона на энгаву выходит Идзуми, наблюдает. В это время Сэн-тян, пользуясь тем, что на нее никто не обращает внимания, подходит к фонарю и начинает лить себе на рукава масло.

Идзуми. Не мучайте, прошу вас, его вы, Сога-сан! Жить без лица на свете – тяжелая судьба. Достоин уваженья отважный человек, не сломленный бедою, страшней которой нет.

Касается своего лица и содрогается. Сэн-тян повторяет «волшебный жест», который изобразил Неслышимый перед фокусом с огнем.

Сога. Я не учу вас танцам иль песням, госпожа. Вы тоже не учите, как службу мне нести…

Сэн-тян(высекает кресалом огонь, поджигает трут и кричит). Смотрите все, смотрите! Свершив волшебный жест, я тоже птицу Феникс сейчас представлю вам!

Зажигает свое кимоно. Оно вспыхивает. Идзуми отчаянно кричит. Сога застывает в растерянности. Не теряется лишь Неслышимый. Он бросается к девочке, голыми руками срывает с нее горящее кимоно, швыряет его на землю. Девочка испуганно плачет, но она цела. Неслышимый упал на колени, согнулся от боли и прижал обожженные руки к груди, но не издал ни единого стона. Сога и Идзуми бросаются к Сэн-тян.

Идзуми. Ах, что ты натворила! Глупышка, ты цела?

Сога(осматривая девочку). Чудесное спасенье! Ожогов нет совсем. Но если б мигом позже поспел Нитонисё, сгорела б ты, дуреха, как пук сухой травы.

Идзуми прижимает к себе ученицу, а ронин переходит к Неслышимому, смотрит на его руки.

А с этим дело плохо… Вчистую обгорел. С ожогами такими ему не выступать. Расстроится Окасан. И парня тоже жаль. Повел себя он храбро. Ей-богу, молодец!

Все застывают: Идзуми и Сэн-тян обнявшись; Сога – положив руку Неслышимому на плечо; Неслышимый – повесив голову.

Свет гаснет. Занавес. Поворот сцены.

Картина третья