Весь мир у ног

Новоявленные Демиурги пробовали свои силы, создавая малые миры, встраивая их в цепочку или, точнее, многомерную сетку Большого Мира, задавали параметры и задачи существ, которые должны были рождаться в них. Как и прочие, мой родной мир был одним из таких вот созданных, но при встраивании его в ткань миров Демиурги то ли чего-то не рассчитали, то ли так и было задумано — кто их, Демиургов, поймет… В общем, встал мир немного криво, почти прикоснувшись одной из сторон к Тассину, из-за чего проницаемость границы между двумя мирами оказалась довольно высокой. В результате этой особенности существа заселяли оба мира, практически как один — стык был особенно проницаем для невоплощенных сущностей. При этом свойства миров заметно отличались, а главным отличием было наличие магии на Тассине и почти полное ее отсутствие на Земле.

— Ну, то есть на этапе творения магия в вашем мире, конечно, была, — рассказывал Грашх, мечтательно глядя в окно правым глазом и строго — на меня левым.

— Давным-давно, когда сам мир был еще совсем молод, только вынут из божественного горнила, он был напоен магией, насыщен ею, как губка. Он весь был словно только что вынутое из печи стекло — чуть тронь, и форма становится совсем иная. Потом мир постепенно остыл, затвердевая в предначертанных ему границах, бурная эволюция успокоилась, многообразие существ сошло на нет, и в вашем мире остались по большей части немагические сущности… за исключением случайно угодивших в ловушку драконов. Но этот аспект бытия вы, я полагаю, успешно изучили на практике.

Постепенно жизнь входила в колею, я привыкала к присутствию в ней опекуна. Мне нравились наши совместные утренние трапезы, дракон был в это время очень «домашним». Он стучал в мою комнату, бодрый, с влажными после душа волосами, в белой просторной рубахе и легком жилете. Вслед за ним в комнате появлялись магические слуги, так поразившие меня при первой экскурсии по Резиденции. Нам быстро сервировали столик у окна: фрукты и овощи, из которых мне была знакома едва ли половина, ужасно вкусный хлеб и разнообразные паштеты — овощные, мясные, рыбные, творожные, которые можно было намазывать на хлеб или ломтики овощей. Запивать завтрак полагалось молоком или рьебасом — очень вкусным ягодно-травяным настоем, похожим на чай и компот одновременно.

Вставать так рано-было для меня испытанием, но во время завтрака можно было задавать любые вопросы, так что я быстро приучила себя к этому распорядку.

— Ньес Гаррет, а зачем это разделение на миры, если задача в конечном счете у всех одна — стать Демиургами? — поинтересовалась я как-то.

— Разные миры обладают различной пластичностью, позволяют реализовывать творческий потенциал в разном масштабе. На Земле тоже развиваются способности будущих Демиургов, просто не в масштабе мира. Задумайтесь, ведь недаром творческие профессии так уважаемы. Писатели, художники, режиссеры — все создают свои маленькие миры. — Гаррет уже поел и, откинувшись на спинку кресла, неспешно прихлебывал рьебас.

— А остальные? Или они вроде массовки? — Я торопливо дожевывала бутерброд с каким-то фиолетовым паштетом, мне казалось, что дракон недоволен, если я долго ковыряюсь с едой.

— Остальные тоже, просто они еще не доросли до того уровня зрелости, когда в орбиту их миров попадают другие существа. Самый простой способ творения миров — это мечты. Он же, правда, и самый опасный… — Гаррет сделал мучительно длинную паузу.

Я нетерпеливо заерзала.

— Почему?

Ответом мне была широкая довольная ухмылка. Кажется, мой опекун ставил на мне какие-то свои непонятные драконьи опыты. Полюбовавшись моей раздосадованной физиономией, он продолжал:

— Потому что оттягивает энергию от реальной жизни, а задача Демиургов — творить реальные миры. Если мечты варятся бесплодно только в голове автора, это пустое движение. Впрочем, это свойственно и некоторым драконам — мечтать об одном, а заниматься совсем другим. — Гаррет неодобрительно покачал головой. Я покраснела, мне показалось, что это камешек в мой огород, и поспешила закончить этот разговор.

— А новостей нет? — спросила я напоследок с плохо скрытой надеждой. Гаррет огорченно покачал головой. Я через силу улыбнулась, не желая показывать, как сильно это меня расстраивает, и нарочито легкомысленно пожала плечами. — На Земле такой бардак, не сразу и найдешь!

Этот вопрос я задавала каждый день, утром и вечером. А встречая Гаррета днем — просто очень-очень вопросительно на него смотрела… Новостей с Земли все не было. Как я выяснила, сын Гаррета, уже обретший крылья, отправился на Землю за своей алайей — он услышал ее призыв. На Земле искать драконов было очень сложно, магия практически не работала, связь была очень нестабильной. Сами драконы быстро теряли силы, и, непривычные к земным условиям, легко могли попасть в беду. От молодого дракона вот уже две недели не было известий, так что нервничали и терзались мы оба.