Весь свет 1976

Катаклизмы в общественной жизни этой страны — явление неслучайное. Факты не переупрямишь, КНР переживает глубокий кризис. Он то развивается подспудно, то вырывается наружу. А обусловлен этот кризис прежде всего теоретической и практической несостоятельностью маоизма, мелкобуржуазного по своей сути и эклектического по характеру. Маоизм не может предложить китайскому обществу позитивную программу развития. Да маоисты, можно полагать, подчас и сами-то не слишком уверены в точности своих теоретических выкладок, в эффективности практических установок. Это и вынуждает их спекулировать на социалистических чаяниях китайских трудящихся, на революционаристских лозунгах, на подделке под марксизм-ленинизм. Не случайна в этой связи и ставка на молодежь, на ее неопытность, эмоциональность, доверчивость. По мнению маоистов, лучший способ отвлечь молодежь, особенно образованных молодых людей, от глубокого анализа общественных явлений, происходящих в стране событий, от глубокого кризиса — это посеять сумятицу в умы людей, держать их в постоянном напряжении, а еще лучше — в страхе. В страхе перед расплатой за непонимание курса Мао, за неосторожно сказанное слово, за «контрреволюционное» мышление, в страхе перед якобы существующей «угрозой с Севера».

Оглянемся на вчерашний день КНР. Маоистский контрреволюционный переворот его инициаторы нарекли «великой пролетарской культурной революцией». Ее штурмовикам, одураченным хунвэйбинам, она принесла крушение мальчишеских надежд, душевное смятение.

А сегодня? Сегодня насильственную высылку городской образованной молодежи (так именуют выпускников полной и неполной средней школы) на постоянное жительство в горные и сельские районы, в различные углы страны маоисты демагогически именуют «новым социалистическим явлением». И перед нашими глазами разворачивается еще один акт трагедии молодежи и Китая.

ПРОПАГАНДИСТСКАЯ ИДИЛЛИЯ И...

Их фотографии можно часто увидеть на страницах китайских газет и журналов. Это образованные юноши и девушки. В китайских городах они «лишние». Их высылают в глухие деревни и далекие горные районы страны.

Как правило, на фотографиях они улыбаются. Их улыбка призвана показать, что они счастливы, что они нашли правильный путь в жизни, что они благодарны Мао, который указал им этот путь.

И слова... Миллионы слов, не отличимых друг от друга, словно стершиеся монетки.

И не только стандартные улыбки, и не только стереотипные слова. На тему отправки в деревню образованной молодежи слагается еще бесконечное количество «песен». Их в обязательно-добровольном порядке сочиняют люди разных возрастов. Вот одна из таких «песен» — сочинение пекинской школьницы:

Сегодня сестра уезжает из дома.
В ее сердце распустились красные цветы.
Идти в сельские и горные районы для ведения революции!
Сестра слушается только председателя Мао.
Уезжая, она сказала несколько сердечных слов:
«Маленькая сестренка, расти поскорее,
Критикуй Линь Бяо и Конфуция.
Вырастешь — тоже поедешь в деревню,
Чтобы пустить там свои корни».
Я выслушала сестру и торопливо ответила:
«Хунсяобины маленькие, но они полны энергии.
Давай посмотрим, чей вклад в строительство
Новой деревни будет больше».

Едва ли рискнет кто-нибудь назвать песней это перечисление официальных лозунгов и установок маоистов. Вот типичные названия других песен: «Независимость, самостоятельность, опора на собственные силы», «Критиковать Линь Бяо — вредного элемента», «Соревноваться за накопление зерна в фонд подготовки к войне» и т. д. и т. п.

Такие «песни» люди в нынешнем Китае сочиняют, как послушные школьники выполняют домашние задания. А откажешься — значит, не приемлешь курса Мао. Вот и пишут...

Зачем это надо маоистам? Видимо, надо, чтобы показать, что «политику делают массы».

Но маоистам важно выиграть хоть какое-то время, сотворить иллюзорный мир для всех тех, кто еще не успел разобраться в существе дела. А когда липовый фасад этого мира рушится, то легко просматривается...

СТРАШНАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

Живые голоса... Их много. Их не заглушить лицемерному хору маоцзэдуновской пропаганды.

Гуанчжоу, 1968 год. На стенах домов появились гневные дацзыбао.

«Мы люди, а не скот», — заявляли авторы одной из них. Они рассказывали о том, что им довелось пережить. Восемьдесят юношей работали на полях по 16 и более часов в день. Им выписывали так мало трудодней, что они очень часто оказывались не в состоянии расплатиться за свое питание. Их сторожили, чтобы они не могли убежать. Больные не получали никакой медицинской помощи.