Весь свет 1981

Когда на него выскочил из свалки, пошатываясь, один из подходивших к нему раньше за инструкцией фашистских юнцов — у него по щеке текла кровь, — Мерло положил ему руку на плечо с явным намерением предотвратить его бегство, но тот с презрительным нетерпением сбросил его руку и вновь ринулся в драку, оставив Мерло, застывшего в позе бессилия.

В этот момент он вновь поймал мой взгляд и, тотчас же отвернувшись, поспешил прочь, словно, мгновенно исчезнув, можно было вычеркнуть из памяти и сам этот миг.

О том, что этого не произошло, я узнал, увидев его в следующий раз. От всего его процветания теперь не осталось и следа; он был так же угрюм, каким я его знал всегда, как будто то, что я видел, как его отвергли, и то, что он знал, что я это видел, закрепляло его ощущение собственной увечности. У него был вид человека, который не ест и не спит; его глаза, похожие на глаза спаниеля, налились кровью, обычно полные щеки ввалились. Когда я сдуру механически спросил его, как дела, он только передернул плечами.

— Пойдем выпьем, — предложил я, но он покачал головой, даже не взглянув на меня, сгорбившись в углу громадного отдела новостей, где я его отыскал.

— Слишком много бомб! — прокричал с другого конца презрительный голос его коллеги. — Ау, Мерло! Прежние фашисты были правы, те, что действовали касторкой! Страдали от этого только желудки! — Но Мерло не обратил на него внимания.

— Мне нужно работать, — сказал он наконец, протягивая мне руку, но по-прежнему глядя на машинку.

Я взял его широкую белую руку и заколебался, мне не хотелось оставлять его, однако что можно было сказать, что сделать? Нас разделяла слишком широкая и глубокая пропасть, помогать ему было бы последним, непростительным оскорблением.

Десять дней спустя, в ослепительный римский день, когда город красовался в летнем освещении изобилием куполов, стен и листвы — зелень на коричневом фоне, на прозрачно-голубом фоне, — я с тревогой подумал о Мерло. Подумав, я поспешно сбежал по лестнице на площади Испании, потом по мощенной булыжником, крытой Виа дель Кроче прошел в узкий, пышущий жаром коридор улицы Корсо, пока в галерее Колонна меня не остановил крик мальчишки-газетчика:

— Последние новости! Взрыв! Двое убитых!

Ко мне громко взывали громадные заголовки: «Новый разгул насилия! Гибель террориста от собственной руки!» Из-под заголовков с фотографии на меня с вечным укором глянуло озадаченное лицо Мерло с перебитым носом.

Гарри Тюрк Серое дыхание дракона (Отрывок из романа)

Вступление и перевод с немецкого А. Суслова