Весь свет на Сильвию

Я в отчаянии всплеснул руками. Наверное, я был похож на рыбу, выброшенную на берег.

— Но так же нельзя.

— Нет, можно. Насколько мне известно» ни в одном контракте не сказано, что я должна сниматься только в твоих картинах!

— Я не хочу, чтобы ты снималась у других.

— Я буду делать то, что захочу. А я как раз и хочу сняться у другого режиссера.

— Почему?

Ее глаза светились грустью. Она, не отрываясь, смотрела на меня, я чувствовал, что теряю самообладание. Этот осуждающий, изучающий меня взгляд яснее ясного говорил о том, что жена во мне разуверилась. От восхищения, которое я всегда вызывал у Сильвии, теперь не осталось и следа. Я разочаровал Сильвию, мне не хотелось больше жить.

Я остался в Шенвьере, пытаясь забыть эту сцену, с головой ушел в работу. Сильвия, между тем, снималась в историческом фильме, открывая им свою серию «знаменитых кокеток». И ничто не шевельнулось у меня внутри, когда я узнал, что фильм бьет все рекорды посещаемости, и зрители требуют продолжения. Сильвия снялась во втором фильме, затем в третьем. Все—за очень короткий промежуток времени. Я же прозябал. Никто не предлагал мне сценария.

И тут прошел слух, что я кончился как режиссер. После этого я действительно кончился. В кино всегда так. В тот день, когда одна знаменитость соглашается уступить свое место во главе афиши другой, она начинает катиться вниз. Режиссер, не снявший за год ни одной картины, уже ни на что не годен. Его избегают. Стали избегать и меня. В офисах кинокомпаний группки людей распадались при одном моем приближении. Меня искренне жалели.

Сильвия становилась все менее разговорчивой, иногда к ней даже страшно было подступиться. Возвращаясь вечером домой после изнурительного дня, она запиралась у себя в спальне. Потом она стала возвращаться все реже и реже. Потом стала появляться в Шенвьере только один раз в неделю. Потом прошел слух о нашем разводе. Потом мы развелись. Состоялось бесстрастное объяснение.

— Ничего у нас с тобой не получится, Вилли. Тебя преследуют неудачи, и, когда я вижу твое кислое лицо, меня начинает мучить совесть оттого, что моя карьера складывается так успешно… Будет лучше, если мы расстанемся… Я по-прежнему люблю тебя, Вилли, ты знаешь, но многое изменилось…

Что я мог возразить? Я разочаровал ее, не оправдал, надежд, которые она на меня возлагала, — жалкий тип, преходящая знаменитость, не сумевшая использовать свой шанс. Старый дурак. Сильвии не было еще и двадцати пяти, и ее звезда только всходила… Я остался один. Покинутый обеими женщинами, которых я любил. Один в огромном доме с Франсуазой, преданной мне до мозга костей. Я пытался что-либо предпринять. Обивал пороги в поисках работы, которую никто не хотел мне давать. Сначала я продал машину. Затем — дом. Сняв небольшую квартирку на бульваре Батипьоль, я заживо похоронил себя.

Прошли годы.

Моя первая жена стала в Соединенных Штатах известной певицей. Узнав из газет о приезде Флоры во Францию, я решил пойти на пресс-конференцию, которую она устраивала для журналистов. Увидев меня, она помахала мне рукой, как старому другу. А позже, когда репортеры потянулись к выходу, подошла, посмотрела мне в глаза и сказала:

— Вилли, как ты изменился!

Я стоял молча, не в силах сказать ей, что она — она не изменилась. Флора выглядела такой же молодою, как и шесть лет назад, хотя я знал, что ей уже под сорок. Я застыл в неподвижной, идиотской позе, беспомощно опустив руки. Она взяла меня за локоть.

— Вилли, я узнала, что Сильвия тебя бросила. Мне тебя искренне жаль.

Теперь уже и Флора жалела меня. Тем не менее она обошлась со мной жестоко, так же, как и Сильвия, но я не мог сердиться на них, понимая, что во всем виноват сам. Во всем. Я пробормотал:

— Ты замужем?

— Да.

— Счастлива?

— Да.

Я повернулся, дошел до двери, открыл ее, изобразил на лице улыбку, сказал:

— Я рад твоему успеху и твоему счастью, Флора.

В холле отеля я посмотрел на себя в зеркало. Я легко мог бы сойти за ее отца. И за дедушку Сильвии. Смешки в зале.

Газеты писали: «Сильвия Сарман, первая звезда французского кино, с большим успехом играющая сейчас в пьесе Мишеля Барро «Изабель, любовь моя», только что объявила о своем возвращении на экран, намереваясь сняться в фильме, продюсером которого будет она сама. С этой целью Сильвия Сарман собирается восстановить разорванные связи и пригласить всех, с кем она начинала свою карьеру в кино: Таким образом, первой партнершей Сильвии в картине будет Фредерика Мэйан, — замечательная актриса, оказавшаяся сейчас в тени. Постановщик фильма— Вилли Браун, чьи первые картины остались в памяти у каждого из нас. Сценарий написан Мишелем Барро, мужем Сильвии Сарман. Итак, есть все шансы на то, что этот фильм станет кинематографическим событием года»,

Сильвия, — уж не знаю, откуда она взяла мой адрес, — явилась ко мне. Я, хотя и ждал ее визита, невольно попятился, столкнувшись с ней лицом к лицу. Улыбнувшись мне, она спросила:

— Можно войти?.

— Входи.